в Вашингтон, он взял такси и поехал к дому Харта. Устроился на скамейке в парке, что позволяло ему наблюдать за входом в дом. В половине десятого вечера он увидел Харта с ослепительной блондинкой, которую узнал: он видел ее в самолете. Макги из телефона-автомата позвонил в редакцию – все получается!
Фидлер прилетел в Вашингтон в субботу утром вместе с редактором и фоторепортером. Плюс местный корреспондент газеты. Расследовательская бригада составила пять человек. Они взяли две машины напрокат.
Около девяти вечера Харт и Райс вышли из дома. Они собирались поужинать. Но Харт почувствовал: что-то не так. Заметил репортера – очень крупного, да еще в черных очках. Он просто бросался в глаза. Репортер пытался убежать. Харт забеспокоился и вернулся со спутницей в дом. Он понял, что за ним следят. Но не мог понять – кто?
Он выглянул из окна своей кухни на втором этаже. Засек всех пятерых журналистов, которые переговаривались между собой.
Он позвонил Броудхёрсту, и тот прибыл вместе с Армандт и жареными цыплятами. Все вместе поужинали. И Броудхёрст увел обеих женщин через черный ход. Больше Харт не увидит Райс. Он решил переиграть преследователей. Он был загнан в угол, и разум ему изменил. Сел в машину и уехал. Его преследовал фотокорреспондент.
Гэри Харт остановился. Увидел преследовавшую его машину, записал номер. Тогда журналисты поняли, что нет смысла скрываться. Словом, они бросились к нему. Кандидат в президенты был один. Ни охранников, ни помощников. Как себя вести?
Такого еще не было, чтобы журналисты требовали объяснений прямо на улице. Они пытались найти свое место во внезапно изменившейся американской политике. Через восемь дней газета поместила полный отчет об этих событиях. Журналисты верили, что вовремя остановили на пути к Белому дому опасного, аморального человека.
Журналист потом описывал беспомощную позу Харта, словно ожидал, что его сейчас ударят. От него требовали ответов. Он был потрясен, когда его спросили о путешествии на яхте. Он ответил, что это его личное дело, что все имеют право на личную жизнь.
Он ушел к себе потрясенный и раздавленный. Фотограф снимал его уходящим. Он уходил из политики. За несколько недель до этого Харт уверенно говорил журналистке, которая писала его портрет и задала вопрос о его личной жизни:
– Можете последить за мной, мне все равно. Но вы будете разочарованы.
Он сказал это раздраженно и саркастически. Теперь это прозвучало как приглашение – вот журналисты из «Майами геральд» последовали его призыву. Его слова оправдывали действия журналистов. Выходило, что не они, а он сам разрушил границу между личной и общественной жизнью. Он словно не оставил журналистам выбора.
Харт пытался продолжать предвыборную кампанию, но журналисты хотели получить от него ответ только на один вопрос: это правда? И он отказался от борьбы. Опрос общественного мнения показал: две трети процента опрошенных считали, что журналисты обошлись с Хартом несправедливо. Ни с кем еще не поступали так жестоко! И все, кто вспоминает о нем, грустно качают головой: такой умный парень