rel="nofollow" href="#n_31" type="note">[31].
Теперь надо было ожидать точного плана действий. 12 июля[32] Петр отправил из Астрахани Бандура Туркистанова (Вахтангова посланца) с грамотой к царю Карталинскому. Вахтанга приглашали двинуться на лезгин; он должен был известить об этом Императора и затем идти на соединение с русскими войсками в месте, которое укажет Государь. Одновременно Петр преподал ряд советов о том, как действовать, чтобы не испортить дело.
Ответ Вахтанга на это письмо был сообщен Петру лишь 19 сентября. Вахтанг, между прочим, извещает, что назначен спасаларом (главнокомандующим) в Адербейджане.
Обстоятельства сложились так, что Вахтанг получил чуть не одновременно два приглашения идти на лезгин: одно от Петра, другое от правительства последних Сефевидов. Так или иначе, он двинулся к Гандже в ожидании дальнейших событий.
Между тем затруднения, встреченные в операциях по западному побережью Каспия, а также получение неблагоприятных известий из Сената побудили Петра отменить поход и вернуться в Астрахань. Эго произошло в начале сентября, вслед за получением известия, что многочисленное ополчение из грузин и армян под начальством Вахтанга собралось на берегу Куры в ожидании соединения с Государем.
Давно уже Закавказье не видело такой многочисленной христианской рати. Но радужные надежды рушились с возвращением Петра. Вслед за первоначальным подъемом духа последовало уныние, а с недисциплинированной толпой мало что можно было сделать.
О тягостном настроении, в каком грузины ожидали известий от Петра о дальнейшем движении, свидетельствует письмо Вахтанга Туркистанову: «Мы здесь в нерешимости: отправиться туда? но к кому отправиться? а воротиться – как воротиться? Мы ничего не знаем о Вас, где Вы, что с Вами? Ты ведь отлично знаешь, что грузины не могут так долго воевать, в запасах оказывается недостаток, и они падают духом». В конце письма чувствуется раздражение, вполне, впрочем, понятное. «Сообщите нам что-нибудь достоверное. Прибудет ли Государь? Что мы здесь торчим, как дураки? Будет тебе обманывать нас – пиши нам правду»[33].
Хотя первоначальный план – соединение с Петром – расстроился вследствие возвращения Императора в Астрахань, все же Вахтанг не чувствовал себя совершенно покинутым.
Для объяснения с ним Петр отправил гвардии поручика И. Толстого. Во-первых, Петр желал, чтобы Вахтанг воздействовал на шаха в том же смысле, как это поручалось русскому дипломатическому представителю в Персии (т. е. склонить шаха к принятию помощи от бунтовщиков и к уступке за эту помощь прикаспийских провинций); затем Вахтангу делали ряд обещаний; особенно же остерегали от единения с турками, как опасного для христиан шага, и т. д.
Вахтанг взялся влиять на шаха, но было уже поздно: 10 октября 1722 г. пала столица Ирана, и шах Гуссейн очутился в руках Мира Махмута. Юный Тахмасп, сын Гуссейна, еще раньше пробившийся с небольшим отрядом из осажденного Испагана на север,