Проба пера. Ироничная филология. Алексей Аимин

лишь слезы:

      Одеяло и подушка,

      Рядом мягкая подружка

      И пружинящий матрас…

      Дальше сами, а я пас!

      И чтоб стихи были уже завтра

      Главной удачей считаю то, что я сохранил в памяти то самое индивидуальное и неповторимое, а и умозаключения можно сделать уже и позже. Вот один из моментов юношеских воспоминаний, всего лишь короткое мгновенье:

      Эти ножки не для грязи точены,

      И не для резиновых сапог.

      С чёлкой сексуально чуть вскокоченной,

      Вы порхнула ты через порог.

      И тебя все провожают взглядами,

      В коих восхищение горит.

      Что сопровождается отпадами —

      Молодёжь у нас так говорит.

      Никого вокруг не замечая,

      Ты своё заветное вершишь.

      Ветер шарф как крылья развевает —

      Впечатленье – будто ты летишь.

      И народ мгновенно расступился,

      Я ж застыл и мысленно грешу.

      Полоснула взглядом: – Прицепился!

      Ты не видишь разве, я спешу.

      Незаметно пролетели детство и юность, на которые приходится основная масса впечатлений от этой жизни. Ведь там мы были своего рода первооткрывателями. А первые впечатления всегда самые сильные. Всё оттуда кажется лучшим, прямо по народной присказке:

      «В наше время и девушки были красивее, и утки были жирнее и вода мокрее».

      То, что любой человек сожалеет о прожитых годах, это достаточно известная истина, правда, кто-то сожалеет о том, что сделано, а кто-то наоборот. Вот здесь и подступает то самое чувство тоски о прошлом:

      Как раньше просто было и игриво,

      Где были раки – там было пиво,

      Доступны были раки человеку,

      Обычному, пусть даже и не греку.

      И реже были воровство и драки,

      Когда свободно были пиво, раки.

      Прошлое остаётся с нами, и мы не раз возвращаемся к нему на очередном витке жизненного мировоззрения. Что интересно, многие переживания, терзавшие когда-то и душу и разум стираются в памяти, а отдельные моменты, приобретают большую значимость и приобретают совсем иную окраску. И когда через двадцать лет я снова начал писать, то, возвращаясь к пережитому в далёкие детские и юношеские годы, с высоты накопленного опыта я смог дать совершенно иную оценку тех событий. Вот одно из умозаключений сделанное с большим запозданием:

      Когда оставив погремушки,