Если бы для счастья народам достаточно было жить в каком-нибудь уголке земли и иметь возможность беспрепятственно расселяться на незанятых землях, южноамериканские испанцы не могли бы пожаловаться на свою судьбу. И даже если бы они не достигли такого же благоденствия, как жители Соединённых Штатов, то уж европейские народы должны были бы им завидовать. Но ведь на земле нет более несчастных народов, чем народы Южной Америки. Итак, природные условия не приводят к схожим результатам в Южной и Северной Америке. К этому следует добавить, что все, что они породили в Южной Америке, далеко отстаёт от того, что имеется в Европе, где природные условия прямо противоположны. Следовательно, природные условия не так сильно влияют на судьбы народов, как полагают некоторые.
Я вижу у других американских народов те же условия для процветания, что и у англо-американцев, за исключением их законов и их нравов, и эти народы прозябают. Следовательно, законы и нравы англо-американцев являются главной причиной их величия, той основополагающей причиной, которую я ищу.
Мексика, живущая в таких же благоприятных природных условиях, что и англо-американский Союз, заимствовала его законы, однако она не может приспособиться к демократическому правлению.
Жители Мексики, желая установить у себя федеративную форму правления, взяли в качестве модели федеративное устройство своих англо-американских соседей, практически полностью скопировав его. Однако перенеся к себе букву закона, они не сумели одновременно перенести и тот дух, который оживлял её. В результате мы видим, как они беспрестанно путаются в механизме своего двойного управления. Верховная власть штатов и верховная власть Союза, выходя за те рамки, которые очертила им конституция, ежедневно проникают одна в другую. До сих пор Мексика постоянно переходит от анархии к военному деспотизму и от военного деспотизма к анархии.
Именно благодаря нравам все демократические общества, созданные англо-американцами, в целом упорядочены и процветают.
Я убеждён, что самое удачное географическое положение и самые хорошие законы не могут обеспечить существование конституции вопреки господствующим нравам, в то время как благодаря нравам можно извлечь пользу даже из самых неблагоприятных географических условий и самых скверных законов. Нравы имеют особое значение – вот тот неизменный вывод, к которому постоянно приводят исследования и опыт.
Пример Америки доказывает лишь, что не следует терять надежду на установление демократии путём принятия законов и воспитания нравов.
Я уже говорил о том, что законы как таковые, а также нравы более важны для существования демократических учреждений в Соединённых Штатах, чем природа страны.
Виденное