найду, к ухе знаешь, как здорово черемша подойдёт.
– Черемша с ухой это не плохо. Водка под уху ещё лучше. Пойти, что ли в лопухах водочки поискать!
– Ага, на десятом кривуне, под вторым лопухом пьяный в стельку медведь самогон гонит!
– Андрюха, какая черемша? Здесь, полмесяца назад вода шуровала глубиной с метр и каждый год шурует. Ты, наверное, сильно устал и перегрелся на солнышке.
– С непривычки, да я устал, в этом ты прав. Но черемша начинает расти в воде, вон на Лебяжке, из воды черемша лезет.
– Начинает расти в воде, но не везде. В прозрачной, стоячей воде, глубиной в пять, десять сантиметров. А здесь течение пёрло, глубина за метр, вода гольная глина. Так что брось промышлять на счет черемши, пустая затея. Сильно не переживай, втянешься. Полмесяца по тайге пошарахаемся, втянешься. К осени, когда выберемся, если конечно нам в этом повезёт, станешь худей меня. Если не повезёт, придется становиться снежными человеками.
– А ты тогда вообще не видимым станешь. Невидимый снежный человек, – напарник рассмеялся.
– Я не поправляюсь и не худею, у меня постоянная масса тела. Могу, как заяц корой питаться и не похудею.
Сварили ушицы, настоящий ушицы, без картошки, без крупы. Покушали, попили чаю, если бы не комары, нехватка никотина, Тимоха сказал бы хорошо. Андрюха было принялся с кучи наносника подтягивать большие коренья к костру.
– Зачем дрова, да такие большие, делать нечего? Дров у костра хватает. Пошел бы лучше черемши поискал, в речке.
– Вот ехидный, вот прицепился. Дрова на ночи нужны. Медведи толпой шарахаются. Следов вон жуть сколько.
– Андрей, мы не в походе на огороде, а на маршруте. Нам завтра день идти. Или ты захотел остаться здесь пожить? Ночью спать надо, медведи тоже люди и по ночам спят.
– Да ну Тимоха, брось, медведи по ночам спят. Вон случаев сколько, только по ночам к палаткам и приходят, когда костёр потухнет.
– К нам не придут, меня здесь знают, месяц назад запомнили хорошо, поняли, что с таким связываться опасно. А к тебе лично Андрюха ночью мишка приходил? Ты же часто бываешь в походах на огородах.
– К нам не приходил ни разу, но ведь рассказывают. Слухами земля полнится, слухи на пустом мести не рождаются.
– Слухи не рождаются, они как инфузория туфелька размножаются. Да, пришел ночью медведь к палаткам, первым делом продукты все сожрал, девок изнасиловал, парням морды набил. Под утро, забрав хорошие шмутки убрался по глубже в лес! Слухи от походников огородников, именно, на пустом месте и рождаются. Водки нажрутся и поперли к ним по ночнику в палатку медведи. При тяжелом похмельном синдроме косолапый это семечки. Кто только к палатке не подходит, не подползает. На деревьях черти с русалками, внизу полно крокодилов. Андрюха, медведь по своей сути не хищник, а всеядное, такой же, как мы. Медведь ну не как не может быть ночным зверем. Исключения, конечно, бывают везде, у всех.