поле. Поэтому особо не охраняется. Разведчики от соседей говорят, что пост выставляется только ночью. Они тоже пойдут за «языком». Только в другом месте. А для нас по дружбе пушкари завтра в шестнадцать ноль-ноль дадут артиллерийский концерт. Ха-а-а-а-роший! По оврагам и по полю. Чтобы вы смогли за огневым валом проскочить вот сюда. – и он ткнул пальцем в несколько квадратиков на карте. – Там и пересидите остаток светлого дня. То ли ферма была, то ли… Ну, что-то колхозное было. Сгорело всё. Одни развалины. А уж ночью, будьте любезны, добегите мне до этой дороги! Очень надеюсь, что домой вернётесь не с пустым неводом. Возвращаться будете вот по этому маршруту, левее. Там вас прикроют прочно. «Язык» нужен всем. И чем их, вместе с армейскими разведчиками, больше достанем, тем лучше будет для всех нас. Надо ж командованию знать, что за новые части прибыли под Москву! Как их встречать, чем кормить-угощать… Ясно?
– Так точно!
– Ну и добре! – «дал нам краба» комбат.
С тем и ушли от него, готовиться.
Получили на кухне сухпаёк и там же перекусили. Потом пришёл инструктор из разведки, показал и рассказал про всякие премудрости в новом для нас деле, отдохнули несколько часов, и в белых маскхалатах выдвинулись на точку броска. До назначенного времени помёрзли в снегу выглядывая нашу дорожку. Счастливой она будет или нет – никто из нас не знал. В четыре часа пополудни, как было договорено, покатился огневой вал. Да такой, что самим было страшно за ним бежать. Что уж было говорить и про «гостей дорогих»! Сидели наверное в блиндажах и нос боялись высунуть. Добежали мы до фермы, или как её там, и затаились до темноты. Ни покурить, ни чихнуть. Первый же раз в разведке, ясно море!
Дождались до темноты и прижимаясь к перелескам двинули к дороге. Луны не было. Это хорошо. Дошли без приключений. Нашли поворот, который просматривается в обе стороны и стали ждать. Часа не прошло, как вдалеке мигнули фары. Вот они всё ближе, ближе… Легковушка! Вот это фарт! Это ж надо! Думали дольше ждать придётся.
– Снимаю мотоцикл!
– Лады! Машина моя!
Моя автоматная очередь пришлась аккурат по сопровождающим, а от гранаты другана машина чуть подпрыгнула и ткнулась в кювет. Мотоцикл ещё ревел на остатках бензина, когда я рванулся к машине. Напарник лежал на том же месте с автоматом наизготовку. «Молодец! – подумалось. – Прикрывает!». Выстрелив для верности в водителя, рванул дверцу на себя. С заднего сиденья со стоном вывалился высокий худощавый офицер.
– Нихт убивайт! Плен! Их бин плен!
Ещё удача – догадливый попался! Сразу сообразил, что к чему. Связав руки толкнул в спину.
– Вперёд!
А дружок всё ещё лежал на обочине. Подошли с немцем к нему. Не шелохнулся даже. Не по себе стало что-то. Тронул его за плечо, а он и свалился на бок. И там, где была голова растеклось чёрное, изменившее свой цвет в ночи, кровавое пятно. Свой же осколок прилетел ему в лоб! Резко повернувшись к пленному, еле сдерживая себя, говорю сквозь зубы:
– Ах