глазами Василия… И вдруг ощутил, что шерсть – именно шерсть! – у него самого становится дыбом, и всё его тело при этом как-то выворачивает наизнанку. Затем он почувствовал, что и вовсе, мир исказился, дрогнул и поплыл, – и вот он уже воспринимает его, будто из темноты огромного колодца, будучи одновременно здесь – и не здесь, и к тому же вверх ногами… Затем комната вновь покачнулась, заколебалась и вновь перевернулась. Постепенно, восприятие мира приобрело прежнюю резкость…
Только что-то всё равно было не так…
Например, все предметы теперь фосфоресцировали легким туманным зеленым цветом, а размеры луны увеличились раз в шесть. И звуки за окном слышались так четко, будто вороны каркали непосредственно в уши. Да и трамваи проносились с таким шумом, будто резко приблизились и теперь громыхали в трех метрах от него. К тому же комната была просто громадной. И… к Жорику приближались огромные, покрытые редкой шерстью, человеческие ноги. Они были босые, с корявыми неподстриженными ногтями.
Он прижал к голове уши, одновременно издавая нечленораздельный звук. Кто-то в этот момент дотронулся до его спины чем-то голым и склизким, и Жорик ощутил это прикосновение необыкновенно чувствительно, каждой клеткой не только своей кожи, но и своего мозга. Затем от неожиданности он бросился в сторону, снова издал утробный звук, и вдруг с ужасом осознал, что перемещается на всех четырех конечностях… Лапах? К тому же, какой-то человек определенно хотел его поймать… И тут он рванул вперед. При этом сам удивился своей ловкости. Жорик вскочил на подоконник, подпрыгнул, уцепился когтями за край форточки, подтянулся… И, не раздумывая, сиганул сверху в черный проем: в теплую осеннюю ночь, манящую своими дикими, первозданными, чарующими звуками.
*
Итак, он отважно выпрыгнул, но потом вдруг испугался улицы, её многообразных звуков и опасностей, и теперь сидел под кустом и дрожал. Он теперь… кот? И всё это случилось так неожиданно… Мысли у Жорика, несмотря на полную трансформацию, оставались человеческими.
«Я – кот? А кто же завтра будет вести лекцию? И вообще – что теперь делать? Может, попробовать снова запрыгнуть в окно… Вначале надо зацепиться лапами за подоконник… У Васьки ведь получалось… Но, и – что дальше? Не пойду же я к студентам… В таком виде, – мучился раздумьями Жорик. – А ещё… Странно, кто же там был, в моей комнате?» – и ему при этой мысли стало страшно. Он помнил отчетливо: там находился другой человек. И он видел его голые ноги… Но откуда он взялся?
Нереальность происходящего нахлынула на него, и Жорик, неожиданно для себя, протяжно, уныло завыл.
В это время по улице, вдоль стены общежития, шли пьяные студенты. И уже приближались к коту. Парней было четверо.
– Стась, будешь еще пива? – спросил один из них.
– А как же! – ответил другой.
– Смотри, братва! Кот! Пушистый!
– Как фраер: грудка беленькая, сам – черненький… Давай его пивом напоим! Поймаем – и в глотку зальем!
– Ой! А это, кажется,