сообщить о новых обстоятельствах вдове художника. Однако Мейлис снова заупрямилась. Причем настолько, что даже отказалась звонить Тео.
– Но ведь это огромные деньги! – попытался образумить подругу Габриэль. – Думаю, тебе не следует отказываться от подобного предложения, Мейлис. Ведь это выведет картины Лоренцо на недостижимый уровень на мировом рынке.
– Мне безразлично. Полотно не продается.
Вздохнув и почувствовав себя полным идиотом, Габриэль позвонил адвокату в Лондон. Предложенная покупателем сумма поражала воображение, и все же ему предстояло объяснить адвокату, что в данный момент миссис Лука не желает расставаться с работами мужа. Габриэль хотел дать понять, что в будущем подобная сделка может состояться, хотя вовсе не был в этом уверен. Тео деньги тоже не интересовали. Он, как и мать, жил весьма скромно.
– Мой клиент наделил меня полномочиями выдвинуть последнее предложение, – в отрывистой британской манере отчеканил адвокат, а затем удвоил начальную сумму, тем самым сделав картину Лоренцо одной из самых дорогих в мире. Если, конечно, Мейлис решит принять предложение.
Габриэль минуту молчал, ошеломленный услышанным.
– Я передам ваше предложение своей клиентке, – вежливо ответил он и сразу позвонил Тео.
Услышав, какую сумму предлагают за картину отца, тот воскликнул:
– Господи! Это наверняка Станиславов. Больше никому не под силу заплатить такие деньги.
– Даже не знаю, что сказать твоей матери. Полагаю, она должна согласиться, – признался Габриэль.
Мейлис прислушивалась к нему, но не в тех случаях, когда речь заходила о картинах Лоренцо. Ее эмоциональная привязанность к покойному мужу и его наследию была слишком глубока. Габриэля же никто не мог обвинить в материальной заинтересованности, поскольку он давно уже перестал начислять комиссию с потенциальных продаж, включая последнюю. Он больше не считал себя вправе делать это, и в его советах не было личной заинтересованности.
– Я тоже так думаю, – произнес Тео. – Вчера вечером мне не понравился покупатель. Если, конечно, это действительно Станиславов. – Он испытывал неприязнь к этому русскому на каком-то подсознательном уровне. – Но это огромные деньги, и мать не должна от них отказываться.
– Наверное, она все же откажется, как бы мы ни убеждали ее в обратном.
– Отец написал эту картину, когда мать была для него лишь моделью. И данное обстоятельство нам на руку. Сомневаюсь, что она продаст более поздние картины, написанные в те времена, когда она была его любовницей и женой. Нет, матери не следует отказываться от этого предложения. Ведь оно очень важно для продвижения картин отца на мировом рынке. Предлагаемая сумма вдвое больше той, что мы получили на последнем аукционе. Это огромный скачок вперед, – заметил Тео.
– Я бы напомнил Мейлис об этом, – кивнул Габриэль. – Посмотрим, что у тебя получится.
Тео позвонил матери сразу после разговора с Габриэлем