не чужак, молодой человек, – возразил Флинн, бросив быстрый взгляд на дочь.
Констанция накинула на плечи легкую шаль и теперь возилась с зонтиком. Флинн положил руку на плечо Джорджа и легонько сжал его:
– Храни вас Бог там, куда вы отправляетесь. Очень надеемся, что с вами ничего не случится на вашей нелегкой службе. Мы хотим, чтобы вы к нам вернулись.
– Да, сэр. Я обязательно вернусь.
В его голосе прозвучало больше надежды, чем уверенности. Джордж достаточно читал газет и знал, что в Мексике уже погибло много людей – и не только от вражеского огня, но и от болезней. Война пока не кончилась, и погибших будет еще больше. Пару дней назад подобные мысли его совсем не тревожили. А теперь вдруг, в этом нелепом городишке посреди пустынного побережья, жизнь обрела огромную ценность.
Из дома они с Констанцией вышли вместе. Сойдя с дощатого крыльца на грязную улицу, Джордж подал девушке руку. Констанция протянула ему свою ладонь, ступила вниз и раскрыла зонтик.
Стоял хмурый осенний день, в холодном ветре уже чувствовалось скорое приближение зимы. Джордж взял у девушки зонт и предложил ей другую руку. Они пошли, тесно соприкасаясь плечами, в сторону причала, где уже грузилась последняя баржа. Начался мелкий дождь.
– Вы будете мне писать, Джордж?
– Каждый день! А вы будете отвечать?
– Вы же знаете, что буду. Главное, вы поскорее возвращайтесь. Обещаете?
– Обещаю. Я хочу показать вам Пенсильванию, познакомить вас с моими родными.
Джордж знал, что Констанция сумеет их очаровать и, возможно, даже изменить их подозрительное отношение к католикам, столь распространенное в американском обществе. Но если по какой-либо причине его семья не примет Констанцию, он просто перестанет считать себя Хазардом. За последние несколько дней эта девушка стала смыслом его жизни и причиной страха поймать случайную мексиканскую пулю, которого он прежде не испытывал.
– Ваш рассказ о семье произвел на отца сильное впечатление, – сказала Констанция. – Он считает большинство техасцев глупцами, ведь они упорно не желают признавать, что заводы играют все более важную роль по сравнению с земледелием.
– Родные моего друга Орри тоже этого не признают.
– Южане иногда бывают очень узколобыми.
Не более узколобыми, чем северяне, подумал Джордж, вспоминая один случай в Пенсильвании перед его отъездом в Монт-Роял. На стенах одного из католических храмов кто-то намалевал красной краской непристойные фразы. Даже его брат Стэнли, который не считал себя приверженцем папизма, был возмущен таким бесчинством, хотя на самом деле его больше взбесили сами слова, чем причина этого поступка.
На баржу садились три старших офицера. Все трое нетерпеливо хмурились. Рулевой взмахом руки велел Джорджу поторопиться. Резкий порыв ветра вырвал зонтик из его руки, швырнул в воду, и тот запрыгал на волнах, как кружевная лодочка.
Мужчины на барже засмеялись. Но Джорджу было все равно. Все его мысли были заняты только Констанцией, он не видел вокруг себя ничего, кроме