тебе ничего не будет. Клянусь тебе. Так что не бойся.
– Ты… ты что-нибудь видел, господин мой?
– Ничего. – По-своему это было правдой. Я спокойно смотрел ему в глаза. – Вспышку темноты… и обычную луну. Вот и все. Но даже если бы я что-нибудь и видел, это не важно. Меня сделают посвященным. Теперь понимаешь, почему он не сердится? На, возьми.
Я достал из ножен свой кинжал и бросил его вниз, так что он воткнулся в землю меж сосновых игл.
– С ним тебе будет спокойнее, – сказал я, – но он тебе не понадобится. С тобой ничего не случится. Можешь мне поверить. Я знаю. Веди моего пони поосторожнее, ладно?
Я пнул кобылу в бока и направил ее вслед за Белазием.
Он ждал меня, то есть ехал сравнительно медленно. Когда я поравнялся с ним, он тотчас пустил коня в галоп. Кобыла рванулась следом. Я вцепился в узду и висел на ней, словно репей.
Тропа была достаточно открытая, так что мы хорошо видели дорогу в лунном свете. Она вела через лес к вершине холма, и нашим глазам на миг открылись городские огни. Потом тропа снова нырнула в ложбину, и через некоторое время мы выехали из леса на соленые приморские пустоши.
Белазий ничего не говорил и не замедлял скачки. Я держался за кобылу, глядя на дорогу из-за ее плеча, и размышлял, что мы можем встретить на дороге Кадаля, возвращающегося за мной с отрядом солдат. А может быть, он поедет один…
Мы с плеском перешли вброд ручей глубиной по бабки лошадям, а потом тропа, протоптанная в траве, свернула направо, к большаку. Теперь я понял, где мы; я видел эту тропу, когда мы ехали в лес, – она поворачивала с дороги сразу после моста на опушке леса. Скоро мы выедем к мосту.
Белазий придержал коня и оглянулся через плечо. Когда кобыла поравнялась с ним, он схватил ее за повод. Кони перешли на шаг.
– Слушай!
Лошади. Очень много лошадей; едут быстро, рысью, по мощеной дороге. В сторону города.
Послышался чей-то голос.
На мосту появилось множество факелов, и мы увидели их совсем рядом. Над головами воинов развевался штандарт. В свете факелов я увидел красного дракона.
Белазий перехватил повод моей лошади. Мы остановились.
– Люди Амброзия, – сказал он.
Вернее, начал говорить, когда моя кобыла звонко заржала и одна из лошадей в отряде ответила ей.
Отряд остановился. Приказ – и лошади галопом поскакали в нашу сторону. Белазий выругался сквозь зубы и отпустил мой повод.
– Ладно, теперь нам пора расстаться. Не теряйся и держи язык за зубами. Даже Амброзий не сможет защитить тебя от проклятия.
Он хлестнул кобылу по крупу, и она рванулась вперед, едва не выбросив меня из седла. Я был слишком занят тем, чтобы удержаться на лошади, и не видел, как Белазий уехал, но у меня за спиной раздался плеск: черный жеребец перешел ручей и исчез в лесу за несколько мгновений до того, как солдаты подъехали ко мне и окружили со всех сторон, чтобы отвести к своему офицеру.
В свете факелов под штандартом гарцевал серый жеребец. Один из солдат взял мою кобылу под уздцы