лифта и нажала кнопку третьего этажа. Двери закрылись, лифт загудел и двинулся вверх. – Это было ранчо, но намного севернее.
Слава богу, Майрон молчал, пока Оливия выкатывала коляску из лифта и катила по коридору до его спальни. Это было угловое помещение, откуда открывался вид на озеро, на горы на юге и на пологие холмы, поросшие осинами, на западе.
– Спасибо, – поблагодарил старик, когда они оказались у двери в спальню. – Дальше я сам.
– Вы уверены?
– Я еще не умер, черт подери. Повторяю, в тот день, когда мне потребуется кто-то, чтобы почистить зубы, вытереть задницу и уложить в подгузнике в постель, в тот день я умру.
Оливия фыркнула. И все же ей стало не по себе, когда она увидела в глазах Майрона яростную решимость. Она вдруг испугалась того, что он может сам уйти из жизни – на своих условиях. Таблеток ему для этого хватит.
– Ну… – Она замялась. Ей не хотелось оставлять его одного. – Тогда спокойной ночи. – Оливия пошла по коридору.
Старик напугал ее, когда окликнул.
– Почему ты делаешь это, Оливия?
Она обернулась.
– Что именно?
– Возишь коляску со стариком. Развлекаешь его. Что тебе от меня нужно?
Сердце у нее сжалось.
– Не надо, Майрон – спокойно ответила она. – Не думайте, что вам удастся оттолкнуть еще и меня. Со мной вам так легко не справиться.
Старик свирепо посмотрел на нее, его руки на подлокотниках коляски сжались в кулаки.
– Ты считаешь, что я оттолкнул своих детей? Думаешь, я порвал отношения с сыном? Так ты думаешь?
– А вы это сделали?
Майрон развернул кресло и вкатился в спальню.
– Иди к черту, Лив.
Он захлопнул за собой дверь.
– Я там уже была, – бросила она ему вслед, – и знаю, каково это.
Молчание.
«Чертов старый ублюдок».
– Я поняла вашу игру, Майрон! – крикнула Оливия через дверь. – Вы слишком слабы, чтобы справиться с собственными эмоциями, вот что! Компромиссы требуют слишком большой работы, поэтому вы просто отрезаете всех от себя!
Нет ответа. Только старинные напольные часы тикают в глубине коридора.
Оливия выругалась сквозь зубы, развернулась, быстро прошла по коридору и сбежала вниз по массивной деревянной лестнице. По пути на нее неожиданно нахлынули воспоминания. Она тоже отрезала от себя свою семью, бывшего мужа, родной город. У нее остались только этот умирающий старик, который был ей так дорог, а еще Эйс и Спирит. Они были ее семьей на этот момент. А домом – крошечный деревянный коттедж в рощице у озера: без электричества и без компьютера, без связи с внешним миром, да и этот коттедж ей не принадлежал. Все это рано или поздно отойдет Коулу и Джейн, скорее рано.
Все вылетит у Оливии из-под ног.
«Взбодрись, девочка, ты проходила и через худшее. Ты ничего не можешь сделать с тем, что старик умирает…»
Нет, не так. Она остановилась у двери в библиотеку. Она все еще могла кое-что сделать. Могла позвонить его детям. Могла дать им шанс вернуться домой. Попрощаться с отцом.