конечно, – промоутер еще раз бегло взглянул на экран, где виднелись четкие зеленые цифры суммы, которую нам предстояло заплатить. – Ну что ж, пристегните ремни. Вашим кредитам предстоит стремительный полет.
Он нажал на кнопку. Экран тронула легкая рябь, и лиловая торпеда исчезла. Рассыпавшись спиралевидными завитками, она растаяла за стеной корпоративной системы защиты данных, где ее след затерялся даже для хваленого софта промоутера. Зеленые цифры счетчика бешено закрутились, превратившись в одни сплошные размытые восьмерки.
– Ну я же говорил, – промоутер осуждающе покачал головой. – Системы ограничения доступа аналогичного уровня стоили бы им годовых прибылей за одну только установку. Но экономия дорого обходится, друзья мои.
– Оно и видно, – заметил я, глядя, как тают, будто неэкранированный сердечник из антиматерии, наши кредиты, и подавил неожиданно возникшее желание вырвать промоутеру горло голыми руками. Не то чтобы дело было в деньгах – их хватало. Возможно, за шаттл «Ву-Моррисон» шести миллионов санов было мало, но в Лэндфолле на них мы могли жить по-королевски.
Дело было не в деньгах.
Дело было в дизайнерских псевдовоенных безделушках и ленивых рассуждениях о том, что делать с искусством военного времени, во всей этой напускной пресыщенности в стиле «плавали-знаем», тогда как мужчины и женщины по другую сторону экватора рвали друг друга на части ради незначительных изменений в системе, обеспечивавшей сытую жизнь Лэндфолла.
– Готово, – руки промоутера отбили на консоли короткую барабанную дробь. – Насколько я могу судить, отбыло по назначению. Пора отбывать и вам, девочки и мальчики.
– Насколько ты можешь судить? – повторил Шнайдер. – Это что еще за херня?
Ответом ему была еще одна мрачная улыбка:
– Так. Вы контракт-то прочитайте. Выполняем ваш заказ наилучшим возможным образом. Ну так вот это и есть наилучший возможный образ на Санкции IV. Вы покупали последнее слово техники, а не гарантии.
Он вытащил из машины наш выпотрошенный кредитный чип и перебросил через стол Тане Вардани, которая невозмутимо положила чип в карман.
– Ну и сколько нам ждать? – спросила она, зевая.
– А я что, ясновидящий? – промоутер вздохнул. – Ответ может быть через пару дней, может, через месяц. Может, никогда. Все зависит от вашей демки, а ее я не видел. Я всего-навсего почтальон. Идите домой, ждите почты.
Наше отбытие сопровождалось тем же напускным отсутствием интереса, что прием и обслуживание. Оказавшись снаружи и окунувшись в вечерние сумерки, мы свернули налево, перешли на другую сторону улицы и поднялись на террасу кафе. Кричащая головывеска промоутерской конторы оказалась прямо перед нами, метров на двадцать ниже. На носу был комендантский час, и кафе уже практически опустело. Мы сбросили сумки под стол и заказали кофе ристретто.
– Сколько ждать? – снова спросила Вардани.
– Минут тридцать, – я пожал плечами. –