какая сопротивляемость. Слишком грязно, слишком долго, слишком неопределенно. А ответы на свои вопросы я, если что, получу и в другом месте. Как я и говорил, это особое разовое предложение. Ответь на мои вопросы, пока у тебя еще есть такая возможность.
– А не то что?
Почти непробиваемая бравада, но в очередной раз опрокинутые расчеты размыли ее фундамент. Уже дважды ему удавалось подготовить себя к тому, что, как он полагал, на него надвигалось, и оба раза его предположения не оправдывались. Страх в нем пока еле теплился, но постепенно разгорался.
Я передернул плечами:
– А не то я оставлю тебя здесь.
– Что?
– Оставлю здесь. Вот мы с тобой сейчас находимся в Керисетской пустоши. В каком-то заброшенном городишке на месте старых раскопок, я даже не уверен, что у него есть название. На тысячу километров во всех направлениях ничего, кроме пустыни. Я просто оставлю тебя подключенным.
Он заморгал, пытаясь осознать, к чему я клоню. Я снова склонился вперед.
– Ты в системе установления личности и оценки. Она подключена к полевому аккумулятору. Аккумулятора при нынешних установках хватит на десятки лет. На сотни лет виртуального времени. Которое покажется тебе ни хера не виртуальным, а довольно-таки реальным. Будешь тут сидеть и смотреть, как растет пшеница. Если она растет в таком-то простеньком формате. Голод тебе не грозит, жажда тоже, но готов поспорить, что ты сойдешь с ума еще до того, как подойдет к концу первое столетие.
Я опять откинулся на спинку. Дал ему переварить услышанное.
– Или можешь ответить на мои вопросы. Разовое предложение. Ну так как?
Снова наступило молчание, но на этот раз не похожее на прежнее. С минуту я предоставил ему возможность сверлить меня взглядом, после чего пожал плечами и поднялся:
– Возможность у тебя была.
Я почти дошел до двери, когда он наконец раскололся.
– Ладно! – его голос сорвался, словно лопнувшая фортепианная струна. – Ладно, ты добился своего. Добился.
Я подождал, потом взялся за дверную ручку. Его голос стал громче:
– Я сказал, ты добился своего, чувак. Хэнд, чувак. Хэнд. Матиас Хэнд. Это он, он нас послал, хорош уже, чувак. Я все скажу.
Хэнд. Имя, которое вырвалось у него какое-то время назад. По всему было похоже, что он действительно раскололся. Я медленно повернулся обратно.
– Хэнд?
Он судорожно кивнул.
– Матиас Хэнд?
Он поднял голову. По взгляду было видно, как у него что-то сломалось внутри.
– Я могу положиться на твое слово?
– Раз такое дело, то можешь. Твой стек будет доставлен «Мандрейк» в целости и сохранности. Итак. Хэнд.
– Матиас Хэнд. Отдел слияний и поглощений.
– Он твой старший? – я нахмурился. – Начальник отдела?
– Вообще-то нет. Все тактические группы подчиняются главе Службы безопасности, но с начала войны семьдесят пять оперативников были определены под непосредственное командование Хэнда в отдел слияний и поглощений.
– Почему?
– А