знак с выцветшими буквами:
«ЭДМУНТОН ЛАЙОНЗ КЛАБ. ПЛОЩАДКА
ДЛЯ ПИКНИКОВ АВТОЛЮБИТЕЛЕЙ»
Мэтт выключил зажигание, и в тишине Мередит услышала, как лихорадочно бьется в ушах кровь, но постаралась немного успокоиться и привыкнуть к тому, что этот незнакомец с непроницаемым лицом, сидевший рядом, был тем самым человеком, с которым они так весело шутили и занимались любовью всего несколько недель назад.
Неразрешимая проблема, из-за которой она оказалась здесь, висела над головой словно дамоклов меч, неопределенность мучила девушку, а слезы, которым она не давала пролиться, жгли глаза. Мэтт шевельнулся, и она дернулась от неожиданности, поспешно повернув к нему голову. Но Мэтт всего-навсего выбрался из машины, обошел кругом и открыл для нее дверцу. С деланым интересом оглядывая поляну, Мередит пробормотала:
– Здесь очень мило. – Но даже в ее собственных ушах голос звучал неестественно и напряженно. – По правде говоря, мне действительно нужно успеть домой.
Вместо ответа Мэтт оперся бедром о стол, переместив вес на другую ногу, молча вопросительно поднял брови, как она предположила, ожидая правдивого объяснения. Его упорное молчание и немигающий взгляд лишили девушку остатков воли и сдержанности, которые она так старалась сохранить. Мысли, целый день не дававшие покоя, вновь начали разрывать усталый мозг: она беременна и должна стать матерью-одиночкой, а отец сойдет с ума от ярости и боли. Она беременна! Беременна!
А мужчина, частично виновный в ее бедах, сидит здесь, спокойно наблюдает за ней с бесстрастным интересом ученого, рассматривающего в микроскоп извивающегося червя. И Мередит, охваченная неожиданным и безрассудным гневом, набросилась на него:
– Ты на что-то злишься или просто отказываешься говорить со мной?
– Собственно, – ответил он, не повышая голоса, – я жду, когда ты начнешь.
– Вот как!
Ярость уступила место отчаянию и нерешительности. Изучая его спокойное лицо, она решила, что всего-навсего попросит совета. Господь знает, ей необходимо с кем-то поговорить! Скрестив руки на груди, словно пытаясь защититься от возможного гнева Мэтта, она откинула голову, притворяясь, что рассматривает густой полог листвы.
– Говоря по правде, у меня были причины приехать сюда.
– Я так и думал.
Она взглянула на него, пытаясь понять, что он имеет в виду, но лицо Мэтта оставалось по-прежнему непроницаемым. Она снова уставилась на зеленые кроны, расплывающиеся перед глазами из-за непролитых слез.
– Я здесь, потому что…
Она не могла произнести эти слова, уродливые, постыдные слова.
– Потому что забеременела, – докончил он без всякого выражения.
– Откуда ты узнал? – захлебнулась горечью Мередит.
– Только две вещи могли привести тебя сюда. Это одна из них.
Умирая от стыда, она все же умудрилась пролепетать:
– А вторая?
– Мое непревзойденное умение танцевать?
Он еще