и прапорщики опять не подвели меня. Машины были заведены, вытянуты в колонну и стояли за самоходками артдивизиона в воротах парка противотанкового дивизиона. Солдаты, отдохнувшие и накормленные, экипированы и находились на своих машинах. Старшина сдал помещение противотанковому дивизиону без замечаний и тоже был в колонне. Быстро построил батарею, проверил оружие, боеприпасы, загруженное имущество, после чего забрался в свой БРДМ и по радиостанции вошёл в связь с начальником артиллерии, доложив, что готов к погрузке. После недолгого ожидания колонна артиллерийского дивизиона, за которой мы стояли, тронулась, а за ней мы. Вышли в парк артиллерийского полка и начали набирать ход. В этот момент заглохла и встала одна из самоходных установок, полностью перегородив дорогу и сразу же темп движения сбился. По снегу машины батареи начали осторожно обходить остановившиеся самоходки дивизиона и колонна начала опасно растягиваться и разрываться. Когда мой БРДМ выехал за контрольно-технический пункт (КТП) арт. полка и свернул налево, за мной устремились только четыре мои машины, а остальные, чуть отставшие, как по закону подлости, свернули направо и исчезли вместе с УРАЛами за казармой. От такой бестолковщины я пришёл в дикое бешенство и, остановив около клуба арт. полка колонну, в сильнейшем раздражении ринулся напрямую за казарму на плац, где и нашёл заблудших. Техник и командиры взводов в растерянности бегали вдоль колонны и не знали, куда подевался комбат с остальными машинами. В довершение ко всему один БРДМ закипел и из него так активно пёр пар, что наверно это было заметно даже из космоса американцам, с весёлым изумлением наблюдавшими за выходом русских на войну, ну а второй БРДМ просто заглох насмерть и не подавался реанимации. Как бы не был разъярён, но я сдержался и только пару раз злобно матюкнулся. Оставив с заглохшими машинами техника, с остальными «торжественно» прибыл на рампу, где уже прогуливался полковник Шпанагель со своими офицерами штаба. «Орлиным взором» начальник тут же посчитал машины и, подозвав к себе, задал весьма неприятный вопрос: – Копытов, а где ещё два БРДМа и Урал?
Я попытался что-то соврать, типа: всё нормально, всё под контролем, что сейчас они подъедут. Но в этот момент из ворот контрольно-пропускного пункта (КПП) «Зелёное поле» выехал Урал с техником, тянувший на прицепе заглохший БРДМ, а следом ехал и кипел второй БРДМ, из всех щелей которого пёр обильный белый пар. Как он «красиво» и буйно кипел – в жизни не видел, чтобы машины так кипели.
Шпанагель зло плюнул и что-то экспрессивно пробормотал себе под нос, но я успел услышать упоминание не только какой-то матери, но ещё несколько нелестных эпитетов в свой адрес.
– Копытов, что это такое? – Полковник обвиняющее ткнул пальцем в огромное облако пара, в котором запросто можно было спрятать два автомобиля «Урал».
– Что? Что? – Теперь я уже «завёлся» и злился на эту дебильную ситуацию, – киплю, товарищ полковник… Красиво киплю. Сейчас её погрузим и будем ремонтировать уже в Чечне.
Шпанагель с досадой махнул рукой,