пятьдесят седьмой мозговой уровень, ещё не залитый до конца алкоголем, помог вспомнить, что у них помимо банки со спиртом был и пулемёт.
– Петро, ну что ж ты так, – с отеческой укоризной произнёс Семён.
Петро молча вернулся и долго: сопя и срываясь, периодически выпадывая из почти достигнутого тамбура, лез за пулемётом. Мы смеялись до ломоты в скулах, наблюдая эту борьбу человеческого упорства и земного притяжения. Человек победил, но потерял в этой борьбе силы, так как взяв в руки пулемёт, тут же выпал из вагона и с шумом упал на голову. Был бы он трезвый, то так и остался лежать, на залитой гудроном щебёнке, пока бы его не отправили в госпиталь. А так Петро шустро вскочил на ноги и резво побежал за Семёном. Даааа…, на следующий день они оба будут добросовестно пытаться вспомнить: откуда у них синяки, и почему тело местами так сильно болит, и почему у них насмерть разорвана новая форма? Наверняка, они ничего не смогут вспомнить и припишут синяки и грязное, разорванное обмундирование каким-нибудь подвигам, которые они совершали на ниве борьбы с духами. Ещё долгие годы они будут рассказывать своим сыновьям и внукам, как доблестно бились с боевиками на станции Песчаная.
И как логическое завершение этого приключения, послышался долгий гудок локомотива и мы двинулись дальше, в неизвестность. Закрыв двери в тамбур, я зашёл к проводнику, чтобы предупредить его о том, что ключ будет у меня до конца поездки.
Меня встретил тоскливый взгляд побитой собаки. Какой-то весь взъерошенный и растрёпанный проводник сидел на своём месте, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Сволочи…, скоты…, уроды…, – обиженно возопил он, – я тут чуть от страха не умер, а вам всё до лампочки и ржёте, как жеребцы в тамбуре.
Я ободряюще похлопал его по плечу. Достал ключ из кармана, показал ему и положил его обратно в карман: – У меня будет, потом отдам.
Всю ночь эшелон малым ходом пробирался по тёмному, без единого лучика света пространству. Мало кто в эту ночь смог заснуть. Кончалась спокойная дорожная жизнь и завтра начнётся новая, полная риска и неизвестности.
…Утро застало нас на станции Ищерская, где мы должны были разгружаться. Станция также была под охраной ОМОНовцев, правда трезвых. Состав подогнали к небольшой рампе и моя батарея оказалась первой. Без проволочек завели технику и уже через пятнадцать минут машины батареи были вытянуты вдоль дороги. Сам населённый пункт находился в полутора километров от станции, но очень быстро набежало местное население: женщины, дети, старики, молодые парни. Стояли поодаль и угрюмо наблюдали за разгрузкой. Пока разгружался дивизион: начальник артиллерии и я пошли к ОМОНовцам устанавливать взаимодействие, да и вообще – узнать обстановку. Обстановка, по их словам была сложная. Боевики в окрестностях Ищерской есть, но активности пока не проявляют. Вернулись обратно. Пока ходили к ОМОНовцам, на соседний путь прибыл последний эшелон нашего полка – рота материального обеспечения. В окне остановившегося