я была отдана на милость победителя.
Я тщательно контролировала растекающийся по венам жар, но даже так близость Джонатана сводила с ума, срывая с губ рваные вдохи; мурашками удовольствия пробегая по позвоночнику. А он, почему-то, становился все злее и жестче. Я вела себя уже практически распутно, позволяя ему любой шаг, любое прикосновение, полностью подчиняясь и соглашаясь с линиями его танца. Я выпивала его страстность и напор, понимая, что не даю, практически, ничего взамен, но по-другому было невозможно – если бы я сняла все блоки, то устроила бы здесь что-то совершенно непристойное. У меня мелькнула мысль, что не стоит злить его своим самоконтролем, потому что глаза мужчины стали совсем бешеные, но что я могла сделать?
Лишь подчиняться, снова и снова, умолять о пощаде каждым своим движением, гасить накатывающие волны и позволять терзать, тянуть мое тело, надеясь, что когда-нибудь это закончится.
И это действительно закончилось.
Наверное на музыкальном центре стоял таймер, потому что громкая, шокирующая яростной страстью музыка резко оборвалась, заставив нас замереть в самых разных позах. Мокрых, тяжело дышащих, возбужденных. Все, кроме Джонатана, без сил опустились на пол и пытались отдышаться. Меня потряхивало. Что-то подсказывало, что для меня это еще не конец.
– Все… свободны, – отчетливо и холодно сказал Джонатан. – Расходимся. Завтра быть вовремя. Мисс Делевинь… Задержитесь.
Я хоть и ждала этого, но вздрогнула, когда услышала его слова. Натянула кофту и брюки прямо на влажное тело, надеясь таким образом хоть немного погасить или хотя бы скрыть дрожь. И когда все вышли, осторожно подошла к злющему Деверо, который резал меня на кусочки взглядом.
– Что это было? – взбешено начал хореограф.
– О чем ты?
– Твой танец… Какого хрена ты опять сдерживалась?
– Я…
– Что я?! Кьяр-ра – бросил он, яростно перекатив между зубами букву «р», – Я ведь предупреждал… Но ты опять это делаешь… И именно со мной! Я же видел, ты горела со всеми, но тут же зажалась, когда к тебе подошел я. Да что с тобой происходит?! Ты что, боишься отдать лишнее? Тебе жалко что-либо сверх положенного? Ты серьезно думаешь, я позволю остаться только потому, что ты выучила когда-то созданный мной танец?!
– Я не…
Но Джонатан даже не пытался меня услышать.
– Ты не… Ты «ни»! Никто! И будешь никем, пока, наконец, не преодолеешь свои барьеры. Маргарет поручилась за тебя, да и мне показалось, что ты нечто большее, чем набор заученных движений. Но не бывает так, что сегодня ты танцуешь, а завтра – нет. Танец – это всегда «да»! И я здесь не для того, чтобы вырывать это «да» силой. Какого хрена я вообще трачу на тебя время?!
– Не трать, – я тоже разозлилась.-
– Что?! – от рева Джонатана задрожали стекла, но мне уже было плевать.
– Не трать. Зачем же так мучиться, – голос прозвучал издевательски. – Я просто уйду, и все.
Джонатан опешил:
– Уйду,