жизни, оказались в забвении, можно сделать два практических вывода:
1. Стоит начать поиск сохранившейся живой традиции.
2. Надо заложить основы для формирования новых традиций, соответствующих тем политическим, экономическим, социальным и культурным условиям, в которых мы живем.
Как христианину, мне это особенно горько признавать, но от лица живой традиции в России говорят только те, кто говорит о «советском». В этом главный секрет привлекательности всего того, что связано с Советским Союзом и коммунистическим прошлым – не только для пенсионеров, но и для молодежи. Нынешний багаж России – культурный, исторический, социальный, философский и религиозный – это не многообразие, а лишь одна живая традиция, которую все знают, помнят и могут передать своим детям. Это советская традиция. И ее триумфальное возвращение в последние годы и есть признание того, что ничего другого в России не осталось.
Таким образом, «Церковное возрождение 2.0» стало важным этапом формирования постсоветской гражданской религии, обеспечивающей идеологическую поддержку государству в консолидации нации. И это во многом предопределило те формы и идеологические конструкции, которые сегодня используются для описания модели развития государства и общества с религиозной точки зрения.
Протоиерей Андрей Ткачев прямо говорит о богоизбранности Владимира Путина, о «периоде расцвета народа Божьего» в годы его президентства и призывает молиться за него:
Бог подарил нам на период восстановления и укрепления нашей многострадальной, бедной и исплакавшейся Родины верховного главнокомандующего и Президента Российской Федерации по имени Владимир, по отчеству Владимирович, по известной фамилии. И нужно признать истину: это Божий человек… Мировая политика – это великая подлость. Подлей Америки трудно найти политическую систему; подлей современной Европы и гаже и ниже ее трудно что-нибудь придумать. Играя с этими подлецами лицом к лицу, здороваясь с ними, потом умывая руки, он играет и обыгрывает их – и молодец! И с ним помазание и благословение Господне[9].
Первый заместитель Синодального отдела по взаимодействию с обществом и СМИ, доктор философских наук Александр Щипков прямо встает на защиту наследия коммунистического прошлого:
Мы видим, как тема декоммунизации используется нашими ближайшими соседями в целях дерусификации. Можем ли мы лить воду на эту идеологическую мельницу? Разумеется, нет, не можем. Поэтому мне кажется естественным принять временный мораторий на любую войну с политическими символами в России, какое бы происхождение они ни имели[10].
Однако, несмотря на то что Церковь делала акцент не на творческом усилии по освоению современной культуры, а на апелляции к прошлому, на реконструкции практик XVIII–XIX веков, многое сделано и для движения вперед. Историк Алексей Беглов признает: «Мы имеем дело не с механическим восстановлением когда-то утраченного, а с процессом инкультурации,