комнаты, и именно в них проходило мое общение с большинством приглашенных ученых. Единственная большая встреча вне гостиницы была в Университете им. Ким Ир Сена.
Заполнена гостиница не очень, и во второй приезд нам казалось, что мы чуть ли не единственные иностранцы, которые там обитают. Среди людей, которых видел на завтраке, в основном, китайцы и представители Чхонрёна (ассоциация корейцев Японии, ориентирующаяся на КНДР). Были группы европейцев, но было не очень понятно, бизнесмены это или туристы.
Кстати, после моего первого визита гостиницу немного перестроили, убрав пивбар и поставив нечто вроде центра связи: теперь можно не только отправить письмо по электронной почте за три доллара, но и позвонить домой по таксе полтора доллара за минуту.
Оба раза наша официальная программа пребывания в Северной Корее начиналась с посещения Мангёндэ, где в 1912 г. родился товарищ Ким Ир Сен. Его дед и бабка жили там до 1959 г., после чего место было превращено в дом-музей, и этот прекрасно сохранившийся крестьянский дом 1910–1920-х гг. можно рассматривать как некий местный аналог «этнографической деревни».
Семья Кимов поселилась там в 1862 г. по весьма любопытной причине. В местах, окружающих Мангёндэ, «очень хороший фэншуй». И хотя я не так силен в геомантии, как некоторые мои коллеги, места там действительно очень красивые и правильные с точки зрения размещения могил. Поэтому многие помещики или представители дворянских родов хоронили там своих предков. Однако за этими захоронениями надо ухаживать, и потому какая-нибудь бедная семья получала сторожку, арендовала землю и в дополнение к занятию сельским хозяйством должна была присматривать за могилами. Прадед Ким Ир Сена вроде бы был сельским старостой, дед и бабка – рядовыми арендаторами, а отец и мать вождя относились к сельской интеллигенции.
Автор в Мангёндэ
Сам Ким не жил в Мангёндэ постоянно. Здесь он родился и жил до 1919 г., в котором, согласно северокорейской версии, он принял участие в Первомартовском движении за независимость. Нет, я верю, что семилетний мальчик вполне мог увязаться за демонстрантами и даже пострелять из рогатки по японским полицейским. Скорее, дело было в том, что его отец Ким Хен Чжик был относительно известным левым националистом, которому официальная историография КНДР приписывает изрядное количество достижений, включая создание Кунминхве (Корейское национальное общество), в котором он, возможно, действительно состоял. Так или иначе, после того как Первомартовское движение начали громить, Ким Хен Чжик с семьей перебрался в Китай, где Ким Ир Сен окончил начальную школу и находился до 1923 г. Пока сын учился, отец «занимался национализмом» и, когда понял, что японцы к нему подбираются, отправил сына в тот самый «путь длиной в тысячу ли», который, с моей точки зрения, сыграл очень важную роль в биографии будущего вождя.
Двенадцатилетний мальчик, без денег и практически без экипировки, прошел примерно четыреста километров по самодельной карте, чуть не замерз на горных перевалах,