ный тип высших учебных заведений» (Аврус, 2001, с. 3).
Более того, именно с университетским образованием в настоящее время общество и государство связывают перспективы духовного возрождения нации, поскольку, как совершенно справедливо констатирует С.Н. Степанова, университетское образование – это «не только общая культура в сочетании с профессионализмом, но и духовная ценность, фундирующая все виды социальных практик» (Степанова, 2010, с. 3).
В связи с этим предметом нашего рассмотрения становится языковая инфраструктура университетского образования в ее развитии на протяжении всей истории европейского университета. Сразу отметим, что понятие «языковой инфраструктуры» относится к терминологическим неологизмам, по крайней мере, в сфере языкового образования.
Наиболее близкой параллелью здесь представляется нам понятие «общей языковой инфраструктуры» (Common Language Infrastructure), укоренившееся в IT и означающее модель информационной среды, допускающей использование множества языков программирования, их взаимного перевода, совместного использования и т. д. Наше понимание «языковой инфраструктуры университета» основывается на интегрированном образе совокупности языков, включенных в университетскую культуру вместе с сопровождающими их формальными и неформальными правилами коммуникации, трансляции, перевода и др. В некотором отношении понятие языковой инфраструктуры близко понятию «университетского дискурса», включающего в себя все множество дискурсивных практик: академических, исследовательских, управленческих, досуговых. Однако не менее важным фактором определения языковой инфраструктуры университета являются предпочитаемые (и нормативные) языки общения, требуемые коммуникативные компетенции, сложившиеся нормы и практики взаимодействия.
Как утверждал Р. Барт, «в качестве социального установления язык ни в коем случае не является актом, он предшествует любому мыслительному процессу; это социальный компонент речевой деятельности; сам по себе отдельный индивид не может ни создать, ни изменить его; он по самому своему существу является коллективным договором, которому индивид должен полностью безоговорочно подчиниться, если он хочет быть участником коммуникации» (Барт, 1975, с. 115).
Таким образом, в фокусе нашего внимания будет взаимозависимость всей совокупности языков, речевых и коммуникативных практик внутри пространства университета, представляющих собой языковую инфраструктуру университета, и институциональных трансформаций, которым подвергался сам университет в исторической ретроспективе. Очевидно, что влияния эти взаимны: в той же мере, в которой языковая инфраструктура университета менялась в зависимости от изменений общества и культуры, так же точно значимые социокультурные трансформации начинались с почти неприметных изменений в речи и мышлении носителей университетской культуры.
Современные исследователи выделяют несколько существенно различающихся между собой исторических этапов становления современного университета: классический (XII–XIX вв.), постклассический (начало XIX – середина XX в.) и современный массовый (со второй половины XX в. – по настоящий период (Кунц, 2012), либо же доклассический (эпоха Средневековья), классический «гумбольдтовский» (Новое время) и постклассический университет (XX – начало XXI в.) (Рагозин, 2011). Соответственно, трансформации языковой инфраструктуры университета мы рассмотрим в связи с указанными историческими этапами, а также в свете ныне действующих тенденций и ожидаемых трансформаций феномена университета в обозримой перспективе.
Глава I
Университетское образование в средневековой Европе
§ 1. Становление средневекового университета в XII–XVI веках
В Европе университет как социальный институт и культурно-исторический феномен существует уже более девяти столетий, являясь порождением средневековой европейской цивилизации и культуры. С массовым возникновением городов в XII–XIII веках особенно актуальной стала потребность европейской цивилизации в передаче и освоении на новой исторической основе культурного наследия эпохи Античности (Cobban, 1975; Rachdall, 2010) и, в первую очередь, наследия философских научных школ эллинистического, римского и византийского периодов (Lloyd, 2004). Согласно историографическим источникам, первые западные университеты возникли в Южной Европе в конце XI – начале XII века. «В результате крестовых походов Запад открыл для себя интеллектуальные богатства Востока. Там, где контакты были более устойчивыми, в Испании и Италии, в первую очередь появились предпосылки создания университетов. Именно в них путем споров и размышлений вырабатывалась общая культура, без которой была бы невозможна сама идея политического общественного пространства Европы» (Повзун, 2010, с. 43).
Ключевым событием европейской истории стало почти одновременное создание университетов в Париже в 1209 году (Сидорова, 1963, с. 233) и в Болонье в 1211–1217 годах (Верже, 1992, с. 99), либо, по другим данным, в конце XI века (Ашин, 2008). Первый был нацелен, в основном, на подготовку магистров; второй же стал прототипом модели массового студенческого университета для всей Южной Европы, осуществляя обучение студентов из Англии, Германии и Италии. При этом Болонья явилась прообразом