только одна бровь порой поднималась вверх, и это сбивало с мысленного плана, так что рассказ получился путанным. Когда Евгений услышал об истинном значении слова «эксперимент» в этой конкретной ситуации, то его невозмутимое лицо резко преобразилось, он застыл с открытым ртом, сжал пальцами лицо, словно скрываясь от дико нелепой новости.
– Так это… невесть во что… – заговорил ошарашенный журналист.
– Я потому и вспомнил про следы… – начал и замолчал Глазков.
– Что он может так передвигаться – продолжил за Василия Евгений.
– Для него подобная манера ходьбы может стать обыкновением… в результате подмены программы в участке мозга.
– А ещё какие программы могут поменяться? Вы прогнозировали, когда замышляли с собакой?
– И да, и нет… Вы сдадите меня? – вдруг забеспокоился учёный.
– Вы сами сдадите себя, если сочтёте необходимым. Если на то будут основания. А пока поедем на дачу. Посмотрим и решим, стоит ли сообщать в полицию или прокуратуру. Скорей всего, никто не загрыз Елина. Он сам может загрызть… возможно. – Каждое слово журналиста, как удар молота плющило психику Василия. Знакомец заметил угнетённое состояние собеседника и приободрил: – Василий Михайлович, не раскисайте! Вы не совершали преступления. Ваш поступок можно назвать непреднамеренным экспериментом, совершённым в состоянии аффекта. Всё! Хватит говорить. Поедем.
Знакомец, Арина, Глазковы и Лагунков обошли вокруг дачи Елина. Трофима не приглашали – он сам присоединился. Сознался, что несколько дней поджидает и высматривает. Снегу значительно прибавилось. Шли, проваливаясь в белой перине.
– Последние два дня вьюжило. Надо было раньше приезжать, тогда бы следы рассмотрели, – отметил дачник.
– Но вы же ходили сюда, наверное, ежедневно, раз обеспокоились и сообщили нам? – спросил Евгений
– Ходил. Тут такое дело… других следов много, собачьих в том числе. Запутано.
– Будем ломать замок! – решился журналист.
– Я как раз ломик припас для этой цели, – засуетился Трофим и достал из-под крыльца свой инструмент.
– Минутку! – остановила Арина, – будем считать, что вскрытие жилища происходило в присутствии понятых.
– Кого? – тут же поинтересовался Лагунков.
– Понятые – это я и Василий Михайлович.
– А мы с Трофимом – взломщики! – театрально заявил Евгений и подмигнул Арине.
– Так… стало быть… того, – забеспокоился старик, поглядел на Марию, словно ища у неё поддержку. – Меня тоже считайте понятым.
– Понятые тоже расписываются и несут ответственность, – вновь подзадорил Знакомец. Арина толкнула его в бок, чтоб не донимал пожилого человека. Но Евгений ещё больше разошёлся:
– С богом! – И рванул замок. В результате выскочила петля из двери. – Знакомец приоткрыл дверь, оглянулся. – Сначала я один зайду. На всякий случай, чтобы возможные следы преступления не затоптать. –