в открытую дверь грузового салона, а сам пустился за ней в погоню. Шапку то поднимало ветром и несло вдоль полосы, то она падала на землю и какие-то доли секунды лежала до нового порыва. Едва догнав и успев схватить её, пока не понесло шапку дальше, вновь рванул к самолету. Как только добежал и на последнем издыхании сумел влезть в салон, закрывая плечом дверь, воздушный корабль вихрем понесся на взлет, а я чудом не улетел в самый хвост самолета, устояв на ногах в тяжелых унтах. Это было еще не все. Я услышал, как командир кричал мне, чтобы спешно взбирался по мороженому мясу и полз в имеющемся пространстве между олениной и потолком салона ближе к кабине, где они сидели, так как в хвосте самолета стоять было нельзя. Он со вторым пилотом это уже проделали и находились у штурвалов. Не помню, как, но удалось забраться на мясо, пролезть по нему ближе к кабине и увидеть через стекло, как внизу на земле раскинулась огромная белая пустыня, с разветвленными очертаниями берегов многочисленных речушек и болот. Потом началось нечто. Когда я взгляд перевел от земной красоты с высоты полета на свои руки, которые якобы, что-то держали, дыхание замерло, а руки так и остались в положении, это несуществующее держать. Я увидел, что кожа на руках приобрела цвет мороженого мяса, пальцы не шевелились, стал осторожно тереть руками, одну об другую. В этот момент под шапкой почувствовал свои уши, в них стала возвращаться жизнь.
Попробовал потереть и их, чтобы унять боль окоченевшими руками, но она от прилива крови в почти замерзшие органы усилилась. Я стиснул зубы и не переставал тереть руками уши и руки, одна об другую.
В этом момент, лежа на мясе, резко почувствовал, что к нему стал примерзать бок моего тела, на котором я лежал, несмотря на то, что был одет в меховой полушубок.
Это не спасало и пришлось перевернуться другим боком, но и он, через довольно короткий промежуток времени, стал аналогично примерзать к оленине. Менять положения пришлось вскоре постоянно и стало казаться, что я превращаюсь в такую же мороженую тушу оленины, вращаясь, как волчок на мясе. Терпения все это выдержать уже не оставалось. Пилоты в наушниках переговаривались между собой и диспетчером, а на меня не обращали никакого внимания. Они не хотели, а может, не могли это сделать, поэтому им пожаловаться на судьбу я не мог, да и вообще никому не мог, кроме, как Всевышнему. Вот он меня и услышал. Самолет резко стал снижаться и минут через пять его лыжи покатили по снежной полосе родного аэропорта. Я был на земле и думал, что меня сейчас спасет только баня, если успею добраться до неё. Совсем не помню, как доехал на автобусе до своего дома, как вошел, разделся, машинально стал собираться, но пришла внезапная мысль. Полярники, в случае, если начинали замерзать, принимали внутрь глоток чистого спирта, а он у меня был. Я счел возможным сравнить свою ситуацию с замерзающим полярником и принять хороший глоток медицинского препарата, под названием этиловый спирт ректификат. После приема по телу стала разливаться теплая приятная