элементарная пневмония. Но в мире, где не знали антибиотиков, легче от этого знания Тане не было. Ее просто трясло в лихорадке.
Тело реципиента адаптировалось, адаптировался и разум. Есть теория, что наш мозг сохраняет все воспоминания прошедшей жизни, просто надо уметь их извлекать оттуда. Таня могла бы поклясться теперь, что это правда, потому что перед ней разворачивались картины жизни Алаис Карнавон. И была эта жизнь откровенно несчастливой.
Золушка?
Нет, не совсем то слово и не совсем тот человек. Хотя Алаис лучше бы золу выгребала.
Первое воспоминание, которое увидела Таня, – о семье Карнавон.
Старый герцог Эррен, действительно старый, поздно женившийся на очаровательной тьерине Катилине Эмеро. К рождению Алаис ему исполнилось уже пятьдесят лет, но годы не согнули его. Только добавили седины, которая превратила некогда русые волосы в платиновые.
«Люциус Малфой, шестидесятилетний вариант», – отмечает для себя Таня. И верно – хорош! Даже в этом возрасте невероятно хорош. Четкие черты лица, высокий лоб. Породистый нос с горбинкой, крупные, недовольно поджатые губы, тонкие пальцы истинного аристократа… и плеть, с которой он не расстается. Знак герцогского достоинства, но в то же время и оружие. Девочка знала, как болезненны ее удары, и даже во сне Таня чувствовала ее отчаяние.
Мать – Катилина Карнавон, очаровательная блондинка лет сорока. Хорошенькая настолько, что в юности наверняка была ослепительна. Ясно, на что повелся отец.
Два старших брата – Филон и Эштон – удачный симбиоз отца и матери, его черты лица при ее окраске волос и глаз. Гроза женских сердец всей округи.
Старшая сестра – Алита. Копия матери в юности, нежно любимая всей семьей.
И Алаис.
Вечный гадкий утенок. Даже хуже того – альбинос.
Ну да. Не слишком красиво. Белые волосы. Белые брови и ресницы, кожа, лишенная пигмента и мгновенно обгорающая на солнце, глаза, цвет которых варьируется от красного до лилового.
Увидишь в полумраке, так и молитвенником запустишь. Подумаешь: нечисть на охоту вышла.
По счастью, отец не усомнился в своем авторстве, а то могло бы быть что угодно, вплоть до полета младенца с замковой башни в море. Да, бывало и такое, иногда только с ребенком, а иногда и с неверной женой. Официальная версия – несчастный случай. О двух таких Алаис знала из летописей рода Карнавон.
Алаис оказалась младшим и неудачным ребенком в семье. Иногда таким везет, и их любят и балуют. Иногда. К Алаис это не относилось. Ее воспринимали настороженно, словно опасного грызуна: то ли больного бешенством, то ли просто ядовитого.
Во сне Таня видела окружающий мир ярко и четко, как никогда не бывало ранее.
Вот замок. Высокий, величественный, из массивного серого камня, крытый алой черепицей. Ее комната – простенькая по меркам герцога и Алаис, но роскошная, с точки зрения самой Тани. Одна комната ненамного меньше, чем вся ее квартира. Громадная кровать под балдахином, туалетный столик, шкаф с одеждой, ковер на полу и кресло.
Нищета?
Ну да.
Нет ни гардеробной, ни комнатки для прислуги, чтобы спала