она вступит в должность только в понедельник. Тем более местным полицейским вряд ли понадобится помощь профайлера. Она подумала, что максимум, чем они тут занимаются, – местными воришками, дилерами с дискотек и пьяными водителями, с которыми справляются получше любого областного управления. Относительно убийств, Хайнувский район, скорей всего, славится стопроцентной раскрываемостью, поскольку вряд ли в этом захолустье случается что-нибудь серьезнее семейных ссор. И то, наверное, не чаще, чем раз в несколько лет.
– Добрый день, – ее вдруг вернул к реальности низкий бас.
Саша подняла голову, перед ней стоял усатый мужчина в годах. Очень худой и высокий, с запавшими щеками. На нем была полосатая рубашка с шейным платком и светлый классический тренч. Узкое смуглое лицо, крупная челюсть, светлые глаза, пронзающие ее насквозь. Волосы его были почти белоснежными, однако все еще очень густыми и не слишком послушными. Он зачесывал их наверх, на манер Дэвида Линча. Если бы не буйные усы, можно было бы принять его за постаревшего жиголо. Всем своим видом он вызывал уважение, излучал силу и властность. Растерянная, Саша не знала, как себя вести. Она догадывалась, что он пришел на свое место. Это его столик. Сейчас она была не в состоянии вспомнить фамилию, которую назвала официантка. На долю секунды ей показалось, что она где-то его уже видела. Либо он был похож на кого-то, с кем ей приходилось встречаться в прошлом. Очень похож.
– Прошу прощения, я заняла ваше место. – Залусская поспешно встала. – Я почти закончила и сейчас уйду.
– Чувствуйте себя как дома. – Обходительным жестом он пригласил ее оставаться на месте. – Это я прошу меня извинить, если помешал. Мне будет очень приятно, если вы позволите подсесть к вам.
Он улыбнулся. Морщины вокруг глаз, губ и носа, если считать их картой полученного жизненного опыта, указывали на то, что этот человек пережил в своей жизни немало. Он явно был не из спортсменов, как и не из интеллектуалов. Скорее, бывший военный, человек в мундире, не имевший проблем с самоконтролем. Он наверняка не ел тут хлеба со смальцем. Состоял из одних жил и мышц, словно хорошо натянутая пружина. Практически никакой жировой прослойки. Поэтому Саша не могла определить его возраст. Осанка его все еще была идеальной, однако, скорей всего, ему было уже хорошо за шестьдесят.
– Все думают, что я предпочитаю одиночество, – сказал он и положил на лавку пустой пластиковый пакет.
На нем был такой же рисунок, как на том, в который местные атлеты сунули стопки денег. Саше пришло в голову, что «Пчелка» – самый популярный магазин в городе. Видно, что в нем закупаются все социальные слои. Этот мужчина был явно не беден, о чем говорили его уверенность в себе и свобода общения.
– А это не так? – улыбнулась Залусская.
– Вы умная женщина, – ответил он и плотно сжал губы. – Для вашего возраста, конечно. Сколько вам лет?
– Тридцать восемь.
Он рассмеялся.
– А,