на несколько часов. Я хочу подчеркнуть, что дети подают нам ясные сигналы и мы должны принимать их всерьез, даже если это противоречит тому, как растили нас или как растят детей другие.
Физическое насилие разрушает личность любого человека – включая детей. Мы можем доказывать, что «нет другого выхода» или «он это заслужил», и защищать право родителей на телесные наказания. Эти отговорки только подтверждают, что мы делаем что-то не то и сами это знаем.
Тем не менее многие взрослые отстаивают наказания теми же аргументами, какими мать оправдывала сидение детей в комнате: «В детстве мне досталось несколько хороших взбучек – они были заслуженными и ничуть мне не навредили». А еще: «Это работает!» Мол, когда дети делают что-то плохое, крепкая оплеуха гарантирует, что этого больше не повторится.
Аргумент «это работает» распространен не только среди родителей, но и у профессионалов, работающих в сфере образования и душевного здоровья. И знаете – они правы. Чем настойчивее одна сторона требует от другой отступиться от личных границ, тем лучше работают эти методы. Вот почему шестилетняя жертва инцеста напоминает кокетливую тринадцатилетнюю Лолиту и почему японские школьники совершают столько самоубийств. Вот почему новые религиозные секты, каждая со своим трюком, пользуются такой популярностью. Вот почему десятки тысяч людей рыдали после смерти Сталина и Тито. И вот почему авторитарные отцы и властные бабушки сохраняют иллюзию, что семья для них превыше всего, хотя на самом деле они стоят над семьей.
Защищать телесные наказания, апеллируя к их эффективности, неправильно по двум причинам. Во-первых, мы убедились, что дети охотно идут навстречу взрослым, которых они любят, которым доверяют и от которых зависят, – как бы те себя ни вели. Во-вторых, теперь, когда мы так много знаем о долговременных эмоциональных, когнитивных и духовных последствиях насилия, недопустимо оправдывать его кратковременным эффектом.
Иными словами, недостаточно говорить, что что-то «работает». Мы должны изучить, как и почему это работает. Для начала надо осознать человеческую и социальную цену, которую мы сами, наши дети, родители, пациенты и сограждане заплатим за то, что внешне кажется успешным проявлением взаимодействия. Если эта цена – целостность чьей-то личности, то она слишком высока. Это простой и цивилизованный этический принцип.
В прошлом, когда мы верили, что дети рождаются непонимающими недочеловеками, было еще возможно защищать насилие над их личностью. Взрослые, по их убеждению, знали, что нужно детям, чтобы те выросли и стали полноценными людьми.
«Ты поймешь, как это важно, когда вырастешь!»
«Это для твоей же пользы!»
«Когда-нибудь ты мне скажешь спасибо за это».
«Мне это еще больнее, чем тебе!»
Вот лишь несколько классических фраз, которые используют взрослые, подавляя личность ребенка. Эти оправдания показывают, насколько родителям трудно поступать так, как требует от них общество.
Теперь мы знаем