и планеты по их небесным орбитам, и мы любой ценой должны избежать провала. Твоя безопасность – в твоих руках; если будешь говорить мне правду и вести себя тихо и смиренно, с тобой ничего не случится и ты не встретишь никаких затруднений.
Слова человека в капюшоне были исполнены такой воли и такого благородства, что молодому химику стало ясно: собеседник не замедлит их выполнить.
– Я уступаю силе; слушаю тебя и обещаю быть покорным, тем более что мое положение к другому и не располагает.
Странный посетитель присел у ложа и спросил:
– Тебя зовут Пабло Симон Фосолето, не так ли?
– Да, так.
– У тебя будет другое имя. Твое земное имя претерпит трансмутацию в день твоей свадьбы с «Софией»; у тебя все еще есть шанс.
Молодой человек посмотрел на него с изумлением и спросил:
– Что за трансмутация? Не думайте, что я, подобно невеждам, считаю, что София – это суккуб с соблазнительными формами, с которым, как говорит отец Педро, пребывают в греховной связи все, кто не учится и не молится по указанию Церкви. Я знаю этимологию этого греческого слова и его значение: мудрость, или целостное знание. Но что же вы хотите со мной сделать?
– Меня радует твоя эрудиция и свободомыслие. А что сказал отец Педро, когда ты описал ему все, что видел и слышал ночью в этих руинах?
– Я никогда не обсуждал этого с отцом Педро! С какой стати?..
– Подожди! – прервал его человек в капюшоне. – Ты ни с кем не говорил об этом?
– Нет! С какой стати мне было говорить? Я ни разу не видел и не слышал ничего особенного, пока вы не схватили меня; я думал, это мои галлюцинации или просто фосфорическое свечение.
– Ты понимаешь, что если обманешь меня, то заплатишь высокую цену? – голос человека в капюшоне стал суровым, и Пабло Симону стало неуютно на своем ложе. Наконец он ответил:
– Да… Я почему-то чувствую, что навсегда лишился свободы, а возможно, и жизни… Но я не лгу.
Сквозь окошко виднелись кровавые отблески закатного солнца на облаках, и тени кельи, словно жадные вампиры, росли и росли, изгоняя последние лучи света.
Человек в капюшоне, казалось, задумался, а молодой химик грустно смотрел в каменный потолок. Но вот молчание прервал решающий вопрос:
– Что ты услышал у стены древнего подземного дворика?
– Я ничего не понял; возможно, в этих словах не было смысла…
– Мне не важно, понял ты или нет! Что это были за слова?
– Что-то вроде «Абраксас – это петух, а петух поет перед рассветом».
– Это всё?
– Всё…
– Ты ничего не видел?
Пабло Симон покачал головой, но человек в капюшоне переспросил:
– Никакого действия? – при этих словах он достал медальон, висевший у него на шее и скрытый одеждами. В центре медальона виднелась фигура человека с головой петуха, одна его рука воздевала овальный щит, другая – копье. Фигуру окружали древнееврейские знаки и египетские рисунки. Было похоже, что медальон сделан из золота, инкрустированного