Игрек основал наш орден! – воскликнула Жалея. – Я имела честь лично с ним говорить и помогать ему в излечении больных. Он наказал нам носить белые одежды и красные кресты, а выздоравливающим – черные одежды и белые кресты.
Стало так тихо, что было слышно, как скрипят камни под стопами людей и трещат дрова в кострах. Легенды оживали сейчас перед глазами людей. Многие слышали эти сказки, но никто и подумать не мог, что среди них могли быть те, кто лично участвовал в этих «сказках». Даже Зуб с удивлением смотрел на собственную жену.
– Верно, – кивнул Белый, – Бессмертные вышли в тыл ставки воеводы, которому служил Игрек. Между ставкой и Бессмертными был только Игрек и его полевой Оплот Милосердия.
– Лазарет. Он его называл лазарет, – добавила Жалея.
– У старика Игрека была только сотня недолеченных бойцов с крестами и сотня стрелков. Он выстроил своих крестоносцев, как вас учил Стрелок. Зря вы не верите ему. Малыш, где ты был в том строю?
– Первая шеренга. На колене. Игрек стоял за моей спиной, через человека, третьим. Он был очень длинным, через наши головы рубил.
Сотни пар глаз разом скрестились на юноше. Стрелок усмехнулся, поклонился.
– Сколько же лет было… – ахнула Жалея, закрывая рот ладонью, – Арамис? Только он был такой… Ты – внук Игрека?
Стрелок манерно поклонился. А Жалея повернулась к командиру, в ее огромных глазах – ужас, она открыла рот для вопроса, но улыбка Гадкого Утенка остановила этот несвоевременный вопрос.
– Три шеренги. Всего три шеренги раненых – вчерашних пахарей, побирушек и базарных грузчиков – перемололи Бессмертных. Впервые Бессмертные не смогли пробить строй врага, не смогли обратить их в бегство.
Строй качнулся. Народ зашуршал шепотками.
– И как видите, некоторые даже выжили. Стрелок был в первом ряду. Стоящий за его спиной Портос тоже выжил. Как и Игрек.
– Он выжил? – теперь Жалея закрывала рот двумя ладонями.
– Потом он себя называл Пращуром.
Шелест голосов, усмешка магов.
– Основатель Красной Звезды, – кивнул Белый. – И – Старик. Тот самый, убивающий змеедемонов.
Гомон, как прибой моря. Народ удивленно смотрит друг на друга. А для чего последние дни артистами Пятого всем еще раз были пересказаны все эти «сказки»? Крестоносцы и Матери – помотались по Миру, а вот ополченцы могли и не слышать ничего такого в своей глуши, круглые сутки трудясь.
– Командир, – поднял руку Зуб, перекрикивая гомон, привлекая к себе внимание, – ты сказал, что там и познакомился со Стрелком. А с Игреком?
– И с ним. Он меня и спас. Я был в самом центре строя Бессмертных, недалеко от стяга. Копья крестоносцев мне пробили шлем, щит, ранили в лицо, в бок, убили коня. Я бы кровью истек, если бы Игрек не вылечил меня своим Даром Триединого. Потому я и ношу белый крест. Потому и служу Красной Звезде. Я должен Старому. Ну, кто еще не верит Стрелку? Внуку самого Старика-Игрека? Ну, есть такие? Выходи! Лично буду вбивать в бестолковые головы, что бестолочей в Красную Звезду