на клубы и даже перестала брать новых постоянных клиентов. В тот вечер я согласилась только потому, что она меня попросила. Клиент был молодой человек. Мне, честно сказать, было все равно, сколько мне заплатят, если давали наркоту. «Я в душ», – сказала я и отправилась в ванную нюхать порошок. Да-да! В то время в моде был кокаин, и мои носовые перегородки уже превратились в отрепья! Сеанс садомазо гораздо интереснее с кокаином, особенно если имеют именно тебя.
Слушая ее, я почувствовал, как во мне начинает принимать определенные очертания все то, что до сих пор было овеяно ореолом двусмысленности. Я вдруг начал различать все довольно четко, как если бы до этого смотрел на картину, не замечая ее основных мотивов. Это ощущение появилось у меня впервые в Нью-Йорке, когда Мартышка дал мне понюхать кокаин. Картина Кейко Катаоки, подчиняющейся мужчине, заставляющем ее принимать унизительные позы, сменилась иллюзией, что до настоящего момента мне было доступно лишь смутное представление об истинном возбуждении и удовольствии. Я внезапно ощутил непреодолимое желание пасть перед ней ниц. Я не хотел верить в реальность этого желания, но никак не мог изгнать его, и это угнетало меня: мне хотелось разреветься, как маленькому ребенку, запертому в темном и холодном помещении. Это желание постепенно овладевало мной. Ни отец, ни мать, ни Акеми – никто не смог бы мне помочь, я чувствовал, что это желание готово оторвать меня от меня самого. «Сейчас бы порошка», – подумал я. Мне хотелось раздеться донага перед этой женщиной, встать перед ней на колени, лизать кончики ее туфель. В тот момент, когда эта мысль пронзила мой мозг, я ощутил легкое головокружение и почувствовал, что у меня встает. Ее взгляд остановился на моей ширинке, и я понял, что она знала, что со мной творится. Она ничего не сказала, и я опять покраснел от стыда. Я дрожал. Я уже был не в состоянии управлять ситуацией. Меня будто парализовало. Желание полностью овладело мной, и я впервые почувствовал, что оно сильнее меня. Кейко Катаока продолжала свой рассказ. Я знал, что она прекрасно понимает, в каком состоянии я находился.
– Итак, мы начали раздеваться перед этим мужчиной, принимая самые унизительные позы, какие знали. А знали мы их немало, поскольку нам с ней не раз случалось предаваться лесбийским играм. Однако у клиента не вставал. Он сидел, развалившись на софе, расставив ноги, и лишь теребил свой вялый пенис. Не то чтобы этот парень был в доску пьян, но ему никак не удавалось завестись. Потом начал действовать кокаин, и мы с подругой увлеклись лесбийскими играми, как вдруг я ощутила непреодолимое желание быть изнасилованной самцом. Я обернулась к клиенту, готовая просить его стегать меня кнутом или пощекотать мне дырку вибромассажером, как вдруг увидела этого идиота, который, закрыв глаза, слушал плеер, на нас он даже не смотрел, он балдел от Сантаны, я поняла это по звукам, доносившимся из наушников. Положение было до того нелепым, что я рассмеялась… Ха! Ха! Ха! Эй! Миясита! Придурок, ты меня слушаешь?
У нее опять начался припадок.