к ее заветной мечте, к тому, чем она жила и дышала последние двадцать лет.
– Ты же знаешь, что судьба подобного не прощает, Вера! Поэтому ты и не замужем до сих пор! Ни денег, ни мужика, ни детей… Ты же еще хочешь детей! И что так и будешь работать операционной сестрой? Вера?! Ведь это мелко для тебя! Ты же большая рыба! – жестоко резюмировала подруга, когда Вере исполнилось уже тридцать девять.
– А у тебя можно подумать все есть …– буркнула подруга.
– У меня нет. Потому что тоже не на своем пути. Но я иду, Вер, я не сдаюсь, я верю…
– А я нет. Кать, мне сорок, мне ебаные сорок лет. Жизнь позади. Нет сил, нет уверенности, нет веры, нет желания. – Верка отвернулась и украдкой коснулась уголка глаза.
«Она плачет что ли? – испугалась Катька неожиданной реакции подруги. – Вера плачет?!»
Глава 9
То, что огромная и в высоту, и в ширину сумка была на колесиках, Катьку совершенно не спасало. Сумка была китайская, уже рвалась кое-где, а колесики прокручивались. Девушку заносило из стороны в сторону, пару раз она даже чуть не упала, так как за ночь подморозило, и дорога была очень скользкой. Помимо тяжеленной сумки с продуктами Катька тащила еще одну поменьше, и добавочным бонусом, перекинутым через плечо, болталась женская сумочка с косметикой и документами. Идти оставалось еще минут десять, девушка мерила каждый метр, все чаще останавливаясь, чтобы передохнуть. Катька разжимала и сжимала заиндевевшие от тяжести ноши ладони и тихо плакала, плакала украдкой, чтобы никто из прохожих не увидел. «Ничего, не сахарная» – всплывала в голове фраза отца, когда родители сажали ее в автобус, с большим трудом засовывая сумки в багажное отделение. «Вот, всегда так… Не сахарная… Не сахарная…» – таща сумки и смахивая слезы думала Катька. Слова эти настолько проникли в сознание девушки и всосались в каждую клеточку вместе с кровью, что при любой непростой ситуации девушка твердила себе: «Ничего не сахарная!» и бралась за дело.
После окончания сельской школы в областной глубинке с серебряной медалью, Катька решила поступать на филологический факультет педагогического университета. Почему она поступала именно на филологический, Катька точно не знала. Учитывая то, что две единственные четверки выведенные в аттестате каллиграфическим почерком, были по физкультуре и русскому языку.
Факультет русского языка и литературы был сильным и совершенно не покупаемым, первое, по ненадобности, второе, по совершенной принципиальности старых преподавателей, еще того десятка, который знал наизусть прозу классиков, писал многотомные диссертации об удвоенном -н и впадал в кому от неправильного ударения. В то время, когда училась Катька, не было вездесущего интернета, и весь благоухающий филфак красавиц-девиц в самом расцвете лет, сутками просиживал в библиотеках, причем очередь на особые редкие книги нужно было занимать за два-три дня. Хорошо, что Катька любила читать, так как филфак проглатывал сотни произведений за семестр и учил десятки стихотворении наизусть.
– Сколько блинов съел Чичиков