телефон от реального парня. Но что насчет виртуальной реальности? Считать ее реальной или воображаемой? Это важные вопросы, на которые мы как культура никак не можем дать определенных ответов. Философ Аарон Бен-Зеэв небезосновательно утверждает: «Переход от пассивной воображаемой реальности к интерактивной виртуальной реальности в киберпространстве гораздо более радикален, чем переход от фотографий к кино». Можно спорить относительно того, что именно реально и воображаемо, но отрицать алхимию эротики нельзя.
Даже если мы согласимся расширить взгляд, чтобы включить все многообразие сексуальных проявлений, мы можем все равно разойтись во мнении относительно того, что они значат и куда относятся. Все эти споры неизбежно поднимают вопрос о природе эротической свободы. Ожидаем ли мы, что эротическое сознание наших партнеров будет принадлежать только нам? Я говорю о мыслях, фантазиях, мечтах и воспоминаниях, а также о возбуждении, влечении и самоудовлетворении. Эти аспекты сексуальности могут быть личными и входить в нашу суверенную самость, то есть существовать в нашем саду сокровенных тайн. Однако ряд людей считают, что партнеры должны разделять все аспекты сексуальности друг друга. Узнав, что их партнер мастурбирует или все еще лелеет чувства к кому-то из бывших, они могут посчитать себя преданными. В этом случае любое независимое проявление сексуальности – реальное или воображаемое – становится нарушением договоренностей. Однако если посмотреть на это с другой стороны, предоставление свободы для проявления эротической индивидуальности может свидетельствовать об уважении к личному пространству партнера и его автономности, а потому служить проявлением близости. За несколько десятков лет работы с парами я заметила, что с поддержанием эротического пламени лучше всего справляются те, кто готов оставить кое-что в тайне. Даже если эти партнеры моногамны в своих действиях, они понимают, что не владеют сексуальностью друг друга. Именно неуловимость партнера заставляет их снова и снова возвращаться к нему, чтобы узнать о нем больше.
Каждой паре следует обговорить сексуальную независимость друг друга. В своих попытках защититься от интимного предательства мы требуем доступа, контроля, прозрачности. И рискуем невольно уничтожить пространство, которое поддерживает в нашем желании жизнь. А огонь без воздуха не горит.
Третий возможный компонент неверности – эмоциональная вовлеченность. Эмоции играют ту или иную роль в подавляющем большинстве измен. В глубине спектра находится любовный роман, который неизбежно сопровождается целым букетом страстных чувств. «Я думал, что познал любовь, но такого никогда в жизни не чувствовал», – слышим мы снова и снова. Люди в таком состоянии рассказывают мне о любви, запредельности, пробуждении, судьбе, божественном вмешательстве – чувстве столь чистом, что они просто не могли упустить его, ведь «отринуть эти чувства значило предать себя». Для тех, кто переживает такую беспрецедентную историю любви, термин «интрижка» неприменим, ведь он и близко не отражает эмоциональной глубины их