и в зной, и в дождь, и в грязь
Ногами вертим шар земной,
И знаем, в нем найдет покой
Один из нас, один из нас.
Трое
Артобстрел, снаряды воют,
Собрались в землянке трое.
В кружках налито из фляги
По сто грамм волшебной влаги.
Первый: «Будем, братцы, с Богом!»,
Отхлебнул совсем немного.
«Что ж, барух hа-шем, лехаим!»,
С добрым словом вспоминаем.
Третий тихо: «Иншалла!»
Перед боем тишина…
Может бог, а может водка
Помогли им в тех боях,
Знали боль и знали страх.
Чтоб не сгинуть умирали,
Те, кто умер – вновь вставали.
С ними бог, аллах, лехаим,
Этих трёх не побеждают!
«Я убит подо Ржевом…»
Александр Твардовский
Я убит был под Ржевом,
В том страшном бою на левом…
Я был сбит над Ханоем,
Когда думал – прогулка, не более…
Я всего лишь джунгли напалмом,
А они почему-то на меня напали!
Я в танке сгорел под Гератом,
Было нас трое, и каждый мне братом…
Все мы думали – это в последний раз!
Было прежде, совсем не то, что сейчас,
Но в прицеле нашем опять враги…
Боже правый, спаси этот мир, помоги!
Зима
Мир словно сошел с ума,
Мир снова сошел с ума,
И словно пришла зима
В застывшие в страхе дома.
А будет опять весна,
Когда отойдем от сна?
Надежды мотив тих
И только маршевый стих.
Бьет барабан дробь
Вновь холодя кровь,
Что скажешь детям своим,
Вернувшись с зимы живим?
Смотри, я вернулся – герой!
Не в сказке, а в жизни бой.
А бабы кинутся в вой,
Когда придут за тобой,
И снова зима, зима,
Слева и справа зима,
Кругом…
Кру-гом! Кроком руш!
Памяти Иона Дегена
Не кричи, ты уже не маленький,
Знаю, больно, а ты терпи!
На груди кровь цветочком аленьким,
Пузырится, словно кипит.
Умирая и вновь умирая,
Ведь иначе не победить,
Здесь мы вовсе в войну не играем,
Просто верим, что будем жить.
По сто грамм, на двоих сигарету,
А ещё – котелок с кулешом.
Может после расскажем про это,
Но хотел бы не помнить потом.
Я надену штаны поплоше,
Мне же утром идти на войну,
Жизнь могла бы быть и попроще,
Что ж, налей, я ещё хлебну.
Что гадать теперь: был иль не был,
Россыпь звёздочек, трели птиц.
Полпути, а словно и не жил,
Зряшно сетуешь «поберегись».
Не вернуться, я твёрдо знаю,
Всё равно, нельзя не идти.
Обними же меня, родная,
Что не сделал – за всё прости.
Враг
Вон