привет. Наконец-то ты ответила. Как твои дела? Как мама?
Лика усмехнулась:
– Дочка? Как наши дела? А ты сам как считаешь? Плохи наши дела, тебе ясно? И «плохи» это еще мягко сказано! Почему ты раньше нам не рассказал о том, что завуч этой гребаной школы – твоя первая любовь? После твоего ухода мама спилась! С ней невозможно даже нормально поговорить! Если раньше мы с ней были лучшими подругами, то сейчас она пьет, орет на меня и даже посылает! Лучше бы твоя Людмила в тот день вообще не приходила, и тогда у нас все было бы по-прежнему! Я ненавижу тебя и твою новую семью!
– Дочка, прости…
– Пожалуйста, пап, оставь меня в покое.
– Я хочу встретиться с тобой и поговорить.
– А я не хочу! Меня тошнит от вас! Что от тебя, что от твоего убогого сыночка, что от твоей Людочки! – выпалила в сердцах Лика, тут же выключив телефон.
– С тобой все нормально? – спросил у Лики незнакомый мальчишка.
– А тебе то, какое дело? – грубо произнесла девочка, колючим взором глянув на белобрысого паренька.
Мальчишка пожал плечами:
– В принципе никакого. Просто решил поинтересоваться, но, если ты в самом деле в порядке, тогда я рад.
Лика фыркнула:
– Топай, давай!
Мальчик вновь пожал плечами и, увидев друга, помахал ему:
– Илюха! Купил водички?
Лика увидела, как к белобрысому подошел тот самый синеглазый мальчик, который так рьяно защищал Варю.
– Да, вот, держи, – улыбнулся Илья, отдавая другу бутылку с минералкой.
– Ах, как хорошо! – с блаженством произнес он, отпив несколько глотков.
– О, а ты что с Вариной одноклассницей познакомился?
– Нет.
– Она ее одноклассница и гнобит по-страшному. Не хотел бы я с ней подружиться.
– Зря ты так, – заступился за светловолосую Генка, вновь делая большой глоток из бутылки. – Я уверен: у нее проблемы.
– Ну, не знаю.
Лика дослушав разговор друзей о ней, ушла. Она решила найти способ подружиться с Ильей. Только сейчас Лика еще больше утвердилась в своем решении.
***
– Мамочка, я вернулся! – оповестил я, заходя и закрывая за собой входную дверь. – Десятого сентября мы едем на экскурсию в Москву, нужно сдать в школу две тысячи!
Меня встретила холодная пронизывающая тишина. Я бросил сумку в коридоре и прямо в ботинках пробежал на кухню, где мама всегда сидела за столом, либо готовила вкусности. Форточка была приоткрыта – это я понял лишь из-за того, что легкие тюлевые занавески трепал еле уловимый прохладный сентябрьский ветерок.
Прошел на кухню, заметил записку, лежащую на столе: «Сынок, обед в холодильнике. Мы будем поздно. Приготовила для тебя твои любимые ватрушки и рис с говядиной. Целую, мама».
«Я снова один, – вздохнул, налив в кружку холодное молоко, и поставил тарелку с еще теплыми ватрушками на стол. – Ладно, про экскурсию маме сообщу сегодня вечером, когда они придут из ресторана.