И пусть я собиралась определиться, что дальше делать с этой жизнью, куда раньше, всё равно – это не давало ректору права так беспардонно вмешиваться в мои планы!
Права, ох, права была старая Альба, в очередной раз мелькнула мысль – и на границе реального и потустороннего послышался ехидный дребезжащий смешок.
– Вы обещали мне защиту! – зашипела я, подобрав, наконец, слова, глядя дракону прямо в наглые желтые глаза – и плевать, что для этого мне понадобилось встать на цыпочки, а ему ссутулиться.
– Вот именно. А потакать вашей лености – не обещал. Четвертый виток, адептка Тереса, и без разговоров! Завтрашний день вам дается на то чтобы обменять учебники и утрясти расписание, а со среды будьте добры приступить к занятиям!
Мы стояли нос к носу, и кулаки у меня сжимались сами собой от желания поколотить эту бесчувственную глыбу, когда он вдруг усмехнулся:
– Не упрямьтесь, адептка Тереса. Можете рассматривать перевод как законную возможность не дописывать работу, а на четвертом витке вы уже имеете полное право писать, что формулы первого витка – сущая ерунда!
Я закрыла рот, и почувствовала, что глаза у меня стали круглыми, как две кофейные чашки. Он что… он видел мой черновик? Видел тот листок?
Мне захотелось провалиться сквозь пол. Какой позор! Нечего сказать, хороша! Конспиратор, Тьма её побери!
– Вы не имеете права меня заставлять, – прошипела я гадюкой, злясь и на себя, и на ректора с его непрошенным вмешательством в мою судьбу, и на дурацкие бумажки, которые он умудрился заметить, когда его никто не просил.
Я сжала и разжала кулаки и, глядя на дракона исподлобья, сообщила:
– Мне надо закончить работу. У вас все?
Ректор одарил меня долгим гипнотическим взглядом, словно прикидывал, как лучше поступать со строптивыми адептками – зажарить и съесть или связать и сбросить в море с академической башни. Не определился и, разорвав зрительный контакт, направился к двери.
Я последовала попятам, чтобы скорее ее за ним закрыть (и подпереть парой-тройкой заклинаний), а потому, когда дракон неожиданно замер и резко обернулся, врезалась в него, как птица в стекло. Изумленно вскинув голову и открыв рот, сказать я все же ничего не смогла. Бережно обхватившие мое лицо ладони напрочь лишили дара речи.
– Нет, не все, – сообщил мне ректор Эйнар. И поцеловал.
Пол поплыл у меня из-под ног, я ухватилась за широкие плечи, чтобы не упасть – и, вцепившись в них, с жалобным всхлипом сама подалась навстречу нетерпеливым губам.
Он отпустил мое лицо – и горячие ладони скользнули по моей спине, огладили ее, нежно спустились вниз, и я тихо взвизгнула, когда дракон подхватил меня на руки, и, в два шага достигнув постели, опустил меня на незатейливое студенческое покрывало. Навис надо мной, замер, опершись коленом на кровать, жадно любуясь мной, пожирая взглядом – и волосы цвета бронзы водопадом стекли с его плеча.
Надо же, а я и не заметила, когда успела расплести его косу.
Да и мои собственные волосы сбились кольцами