и опускал свой ковш.
Да уж… Это… Это нечто. Просто нет слов!
– Папочка! – раздался счастливый голосок совсем рядом, и я обернулась.
Карина обвила ручонками ноги Станислава и, запрокинув хорошенькую мордашку, с обожанием смотрела на своего отца. Тот подхватил девочку на руки и неловко прижал к себе, поглаживая по спинке здоровенной ладонью с красивыми сильными пальцами. Она крепко обняла его за шею и, уткнувшись в нее носом, выдохнула:
– Мне было так грустно без тебя. Я очень, очень скучала!
– Я тоже…– тихо пробубнил мой босс, и я замерла, ошеломленная тем, сколько ласки и нежности было в его голосе.
Надо же… Не всегда, значит каменные стены разговаривают голосами, полными холода, льда и скрежета металла. Иногда вот так вот, мягко, тепло и бархатно. Да и на стену босс сейчас был мало похож. Надменная маска куда-то исчезла, и то, что я увидела, подействовало на меня как удар под дых. Босс улыбался, и эта мягкая улыбка странным образом молодила его, и я подумала, что ему, пожалуй, лет тридцать, а может, и меньше. Раньше он казался мне старше из-за каменного холодного выражения лица, и из-за железобетонной уверенности в себе, которая придавала ему значительности. А теперь, когда не нужно было ее кому-то демонстрировать, оказалось, что он очень даже красив. Черт побери, настолько красив, что просто глаз не отвести!.. И эти смуглые скулы, и подбородок с ямочкой посередине, и мощная шея в буграх мышц, которой тесно в прилично застегнутом вороте рубашки. Так тесно, что хотелось протянуть руку и расстегнуть несколько верхних пуговиц, и погладить натертый жесткой тканью след на гладкой коже. А потом привстать на цыпочки и коснуться губами его губ, таких упругих и таких… таких…
Я подняла голову и встретилась с понимающим взглядом влажных черных глаз…
Меня словно водой ледяной окатило…Боже! О чем я думаю?! Нет, это чрезвычайное происшествие с чемоданом лишило меня остатков разума! Та кнопочка на пульте, что включила дурацкий экскаватор, видимо заодно отключила мой мозг!
Я в смятении отвернулась, ругая себя на чем свет стоит. Я – няня. Он – наниматель, каменная ледяная стена, которая ест таких нянь на завтрак. Пачками! И все! А для остального у него есть аристократичная «зая» с брильянтами и холеной физиономией.
И вообще, у меня просто стресс и временное умопомрачение.
– Ничего себе, какая ты стала тяжелая, – пророкотал теплый голос босса. – Уже совсем большая.
Карина что-то залепетала в ответ, и пока они были заняты друг другом, я успела достаточно остыть и успокоиться, чтобы снова к ним повернуться.
Отец и дочка не сводили друг с друга одинаковых глаз, и я, стоя в сторонке, получила возможность разглядывать сколько угодно. Они были похожи, очень похожи, и не только глазами. Девочка унаследовала от отца высокий лоб, ровный прямой нос и упрямый волевой подбородок. Даже человек, не обладающий обширными знаниями в области физиогномики, мог бы сделать вывод, что ничего хорошего это