прилавке, – буди этих красавцев.
– Они проснутся только минут через пять, когда заклинание спадет, – проговорила я.
– Ускорим, – авантюрист от души пнул незадачливого атамана под ребра, и тот застонал.
– Эй! – не задумываясь, на рефлексах и воспитании выдала я. – Они же связаны!
– Да? Залезь ему в голову и спроси, сколько людей он убил. Давай! Ну!
Атаман потряс головой, очухиваясь, грязно выругался и тут же принялся дергаться, пытаясь освободить руки.
– Скольких ты убил? – спросила я послушно, и аккуратно коснулась его разума.
– Пошла ты!
Это был крепкий мужик с нечесаной черной бородой, в которой запуталась рыжая опавшая хвоя. Относительно чистая рубаха с красивой вышивкой – явно с чужого плеча, толстая серебряная цепь на шее, кожаный жилет с усиливающими вставками, кожаные штаны, добротные крепкие сапоги. Маленькие глазки, красные от выпивки смотрели с бессильной животной тупой яростью. Он напоминал бешеного кабана.
«Тридцать восемь, неплохой счет, да? – ухмыльнулся мысленно Шепот. – Лусус, мы хотим подробности?»
«Увольте».
– Понятно, – проговорила я вслух.
Эрик тем временем так же «ласково» разбудил остальных. Я отчетливо слышала, как хрустят ребра у того, кто слева.
– Мужики, мне нужно на вашу стоянку, – широко улыбаясь, заявил он, – один из вас мне покажет дорогу, остальных я убью. Это понятно? Вот, например, ты? – рыжий обратился в атаману.
– Пошел ты! – уже привычно выплюнул тот, смерив взглядом моего компаньона, и не сумев правильно оценить ситуацию.
– Ладно, – согласился Эрик, без колебаний вскинув руку с револьвером и нажав на спусковой крючок, – я не настаиваю.
Я замерла, чуть не вскрикнув от неожиданности и отвращения. Во лбу атамана была кровоточащая дыра, из которой поползли темно-красные струйки крови, заливая распахнутые стекленеющие глаза, а дерево позади него забрызгало чем-то отвратительно белесым.
– Уважаю принципиальных людей, – усмехнулся рыжий, не опуская оружия.
– Я! – в ужасе заорал мужик справа, это именно тот, который сказал на счет мага. – Я покажу дорогу!
Он был худощавым, безбородым с длинными мышастого цвета грязными волосами. Лошадиное лицо его не выражало ничего кроме ужаса, когда он смотрел на рыжего. Видимо, кто-то типа «советника» при атамане, трусоват, слаб, но хитрый и соображает быстро. Одежда попроще и погрязнее, но зато на шее яркий явно женский платок из голубого шелка, а в ухе серебряная серьга. Я мысленно назвала его Крысой, как достопамятного Манна Стаффа. Да они и были чем-то похожи.
– Договор, – согласился Эрик, револьвер в его руке почти не дернулся, когда он ничтоже сумняшеся прострелил лоб третьему, не успевшему даже закричать. Дерево стало выглядеть еще отвратительнее, а я напрочь забыла об ужине и пожалела, что вообще обедала.
– Естественный отбор по признаку наличия разума… – пробормотал авантюрист себе под нос.
Рыжий