чем ошибки.
Познакомил меня с Джоном.
Джон сначала долго косился, потом сожрал мое яблоко, потом цапнул меня за палец. Истинно английская лошадь.
Причем сам к лошади не подошел. Почему? – спрашиваю. Ты же его любишь.
А после него руки мыть, – отвечает, – Амалия настаивает.
Такая вот у парня любовь.
Но – Аннабель.
Кстати, комната моя прехорошенькая, голубые обои, белый гарнитур – кукольная просто комнатка.
У Аннабель – желтая, с камином.
У меня камина нет, но своя ванная. В одной моей ванной целая глостерская квартира поместится.
Да – Аннабель.
Как-то ей сразу доверяешь, такое ощущение, что за ней запах сдобной выпечки сам ходит. Ванили и выпечки.
Я ей сразу рассказала, что очень переживаю, потому что не очень вижу, что же мне делать: ребенок и так не малыш, собран, усидчив. Разве только английским его развлекать.
Она помолчала немного.
АННАБЕЛЬ: А как вам Францхен вообще?
Я: Он… интересный ребенок.
В меня всмотрелась.
АННАБЕЛЬ: Это у него просто настроение плохое. Он же к Герберту не хотел. Он хотел Штази к нам позвать на все лето, и еще парочку знакомых позвать. Но господин граф решил, что это опять идти у него на поводу, и решил, что Франц должен пожить где-нибудь и вне дома.
Я: Вообще… это понятно, если мальчик получает домашнее образование…
АННАБЕЛЬ: Ну, со сверстниками, я бы сказала, он общается очень… неплохо. С не сверстниками тоже.
Я: А как он с родными?
АННАБЕЛЬ: Да, видите ли, Коралина еще слишком мала, с остальными братьями тоже большой разрыв в возрасте, а вот Томас… с семи лет их стараются не оставлять в одной комнате одних. Томас как раз вернется из школы, когда Франц уедет.
Я: Извините пожалуйста, можно ли вас спросить, почему госпожа Вертфоллен решилась на домашнее образование для младшего сына, это…
АННАБЕЛЬ: Вы не могли не заметить ее привязанности к мальчику, но я бы не сказала, что это прихоть. Нет, не поймите неверно, со стороны Франца на то нет веских причин… у него просто не пошла та частная школа, где сейчас Томас, а другие как-то… просто решили не искать. Так вышло.
Я: Я очень извиняюсь, вы не подумайте, что я собираю сплетни – ни за что, но мне просто нужно знать ребенка, отчего не пошло – контакты с другими мальчиками не задались?
АННАБЕЛЬ: Нет. Ну как… не задалось, скорее, с начальством. Я знаете, в эту историю не вникала, но там, по-моему, самым счастливым от решения Амалии оставить Францхена дома был директор.
Я: А были какие-то конфликты с ровесниками?
И что мне одни маменькины сынки попадаются.
Ничего, научим ребенка общаться.
С таким распорядком, с такой опекой…
Неужели такие мамаши не понимают, как они задавливают сыновей, это же ужас, когда у твоего сына такие безразличные серые глаза, когда он даже коня лишний раз не тронет, потому что ему потом руки мыть.
Конечно, таких потом дразнят и не принимают, и…
АННАБЕЛЬ: Франц просто слегка вывернул руку одному мальчику, наступил ему на голову и обещал в следующий раз выткнуть ему глаза, вставить туда что-нибудь, что проткнет мозг,