вечная атеистка, срочным порядком поверила в существование Бога и приняла обряд крещения. В последствии стала петь в церковном хоре.
Многое вспомнилось Алексею Зуранову, когда он сидел в большом сквере после разговора с генералом Листриловым и директором НИИАЯ и курил одну сигарету за другой. Он даже ухмыльнулся, когда вспомнил, как он однажды прилетел ночью из Племени Уходящих и, обнажённый, «приземлился» прямо на колени охраннику продовольственного магазина. Но память заставила его сменить улыбку на гримасу жуткой тоски. Ведь его «полёты», в основном, никому ничего хорошего не принесли.
Мать его, Антонина Павловна, так и не поверившая в то, что сын её – человек, живущий в двух временах, сошла с ума и выбросилась из окна десятого этажа. Погибла. Отец, Владимир Станиславович, окончательно спился и попал в список без вести пропавших. Алексея определили в школу-интернат, где он провёл не самые лучшие годы своей жизни. Всеми правдами и не правдами, тогда уже заместителю городского прокурора, Терпилову, удалось доказать во всех инстанциях, что его племянник Алексей абсолютно здоров. Он взял над ним опекунство и умудрился сделать так, что двухкомнатная квартира, в которой не так давно Зуранов младший проживал со своими несчастными родителями, досталась ему. Впрочем, так и должно было произойти. Правда, в нашей «сказочной» стране всё могло бы с Алексеем случится иначе.
Надо отдать должное его дядьке Терпилову. Он помог поступить «странному человеку» Алексею Зуранову в университет, на факультет правоведения и даже оказал содействие тому, что его племянник устроился на службу в органы МВД. После того, как молодой, тогда ещё начинающий юрист, оперуполномоченный Алексей получил первую зарплату и отправился в знакомую квартиру, где не так уж и плохо проживало семейство Терпиловых, он прихватил бутылочку коньячка, шампанского и груду шоколадных конфет… Хотел отблагодарить за всё то доброе, что Валерий Павлович для него сделал, нёс родным и близким, дядьке, тётке и двоюродным сёстрам не дешёвые сувениры. Но Терпилов не пустил его даже на порог. Он сказал определённо и чётко:
– Прости, Лёха, но отныне и навсегда мой дом для тебя закрыт! Я сделал для тебя всё, что мог… Не ради тебя, а ради своей покойной сестры и твоей матери, Антонины. Больно уж она тебя, дурака, любила. А я… одним словом, не могу тебя простить за её… смерть.
– Разве я виноват, дядя Валера, в смерти моёй мамы? – Слёзы навернулись на глаза Алексея.– Для меня ведь всё это больше, чем трагедия… Погибли многие. Вы же знаете, Валерий Павлович, что и там, в другом мире, произошло много бед. Заживо поджарили на костре и съели моих приёмных родителей, рыбака Льси и собирательницу плодов Длё. А детей их передали на воспитание разным семьям… В таком положении…
– Замолчи! Меня не волнует судьба твоих дикарей! Я земной человек, а ни какая там… летающая штуковина! Запомни, я для тебя больше ни родной дядя и никто! И зовут меня Никак! Иди. Летай там в своих мирах. А нас больше не тревожь!
– Я