с подствольными гранатометами, получив патроны, стояли в очереди к контейнерам с сорокамиллиметровыми выстрелами. Каждый получал по двадцать четыре выстрела – на себя и используемого подносчиком боеприпасов стрелка-напарника.
На дороге, неся с собой облако пыли, появился грузовик. Крастер грустно вздохнул. Воспоминания о предыдущем варианте событий, как подспудно и ожидалось, не подвели. Лейтенант бросил взгляд на запястье, засекая время, и, умышленно создавая разницу с хранящимся в памяти вариантом событий, скомандовал:
– Взвод, приготовиться к бою! Заторможенным снаряжения магазинов не прекращать!
В ходе осторожных прощупываний окружающих людей, включая подъехавших к вертолету корейцев, и так же осторожно проводимых экспериментов с вариативностью выяснилось, что любые действия имеют последствия. Бездействие в определенной степени возвращает ход событий к лежащему в памяти первому варианту, даже несмотря на внесенные ранее искажения, но полного совпадения не получается даже в этом случае. Каждый человек вокруг ведёт себя в прямой зависимости от действий его окружающих.
Глубину и ширину выгребной ямы, в которую Крастеру непосчастливилось провалиться, удалось оценить достаточно просто, а вот как конкретно экипаж и пассажиры вертолета в ней очутились, ясности по-прежнему не было никакой.
Наиболее логичным предположением было нахождение в сердце некоего эксперимента – просто так морские пехотинцы в милитаризованный сценарий «дня сурка» не попадают. Да и второго шанса, после того как облажались в бою, у них не появляется. Кто этот эксперимент проводит и как, с уровня Крастера было непонятно, но, собственно, знаний об этом от него и не требовалось. Было вполне достаточно того, что лейтенант в компании сорока пяти человек стоял в тени вертолета и неплохо себя чувствовал, а не валялся в роще на перевале, дохлый, как дверная ручка. Столь ювелирный провал при рассмотрении одних только расстояний, преодоленных планетой вокруг Солнца и вместе с Солнечной системой вокруг галактического ядра, возможность природного феномена отбрасывал абсолютным образом.
Вариант одолевающих его на больничной койке галлюцинаций, коротко поразмыслив, Крастер откинул окончательно. Слишком всё вокруг было сложно и подробно для банального сумасшествия.
В этой связи ему требовалось рассмотреть варианты дальнейших действий, прежде чем они всплывут в обсуждениях. Предложение о бегстве к Пусану, помимо личного недовольства своей трусостью, он оценил как полностью неприемлемое для капитана Фаррелла. В первом варианте событий капитан показал себя неглупым и верным долгу офицером.
Кроме этого, возникал риск вызвать определенное недовольство той злой воли, что взвод перебросила. Исходя из элементарной логики, то, что, выдвинувшись для боя на перевал и оказавшись там убитым, Крастер вернулся на исходный рубеж – было безусловным доказательством искусственности эксперимента. Повторится ли возвращение после поднятия мятежа и бегства от