сунула в рот остаток печенья и какое-то время была занята пережевыванием, потом произнесла:
– Я не очень понимаю одну вещь.
Джулия скрестила руки на груди и прислонилась к допотопному серо-зеленому холодильнику.
– Что это за вещь?
– Почему моя мама уехала отсюда? Почему не общалась ни с кем из здешних? У нее что, не было друзей? Какая она была?
Джулия опешила от неожиданности. Эмили многое предстояло узнать об этом городке и о том, что натворила ее мать. Впрочем, она, Джулия, рассказывать ей об этом точно не собиралась.
– Как я уже говорила, я не слишком хорошо ее знала, – тщательно подбирая слова, начала она. – Мы вращались в разных кругах, к тому же у меня тогда своих проблем хватало. Ты еще не поговорила с дедом? Это его ты должна спрашивать.
– Нет. – Эмили убрала со лба прядь коротких пушистых волос. Все в ней казалось до боли искренним. – Он весь день прячется у себя в комнате. Они что, с мамой не ладили? Вы думаете, она поэтому не хотела сюда возвращаться?
– Нет, я не думаю, что причина в этом. С Вэнсом невозможно не ладить. Присядь-ка.
Джулия обняла Эмили за плечи и повела из спальни-кухни в спальню-гостиную. В этой комнате располагалась единственная по-настоящему красивая вещь в ее квартире – ярко-синий двухместный диванчик, который подарила ей мать Стеллы; до того как переехать сюда, он стоял у нее в салоне в демонстрационном зале. Кроме него, в комнате имелся телевизор и колченогая этажерка, забитая сковородами и кастрюлями, которым не нашлось места в кухне. Когда Джулия переезжала сюда, большую часть вещей она оставила на складе в Балтиморе, с собой взяла только одежду да кухонную утварь, так что смотреть в квартире было толком не на что. Вся обстановка была незатейливой и спартанской, и это вполне ее устраивало. Смысла наводить уют все равно не было. Они уселись на диван, и Джулия продолжила:
– Единственное, что я могу тебе рассказать, это что твоя мама была самой красивой и популярной девушкой в школе. Казалось, это не требовало от нее никаких усилий. Идеальная одежда. Идеальная прическа. Непоколебимая уверенность в себе. Она состояла в группе, именовавшей себя «Сассафрасс»; в нее входили девушки из состоятельных семей. Я к их числу не относилась.
– Моя мама была популярной? – Эмили была ошарашена. – У дедушки Вэнса были деньги?
В дверь постучали.
– Прошу прощения. – Джулия поднялась с места.
Она не сомневалась, что это Стелла, поэтому вздрогнула всем телом, когда в открытую дверь повеяло запахом свежескошенной травы и на пороге показался Сойер.
– Я принес пиццу, – с улыбкой произнес он. – Спускайся.
Что-то определенно было не так. За предыдущие полтора года их со Стеллой вечерних посиделок по четвергам Сойер ни разу не приглашал Джулию к ним присоединиться.
– Спасибо, но я не могу.
Она отступила на шаг назад и собралась захлопнуть дверь.
Он склонил голову набок:
– Не знай я тебя лучше, я бы подумал, что ты смущена.
– Смущена? –