Дмитрия, а с ним и покой дочери. Вера Николаевна пыталась представить, что бы сказал Матвей, отец Александры, по поводу случившегося, и ей показалось, что он был бы против всего этого и осудил бы поведение дочери, и тогда она стала мысленно ему возражать:
«Матвей, ты не прав. Девочке уже двадцать пять, ей давно замуж пора, а у нас тут не за кого выходить. Нет у нас в деревне ни одного жениха, все в город уехали. Надо было дочь после школы тоже в город отправить, пусть бы выучилась, профессию получила и, может, нашла бы себе хорошего мужа, а теперь что уж, что случилось – то случилось. Жалко только её, когда уедет этот Дмитрий, она будет страдать и ждать».
Дмитрий наколол им целую гору дров, и они с Александрой стали их складывать под крышу в поленницу. Только закончили работу, Вера Николаевна позвала их обедать.
После обеда Дмитрий стал собираться на автобус, и, когда пришло время идти, Александра робко спросила:
– Ты ещё приедешь?
– Приеду, – сказал он, взяв её за плечи, – как только смогу, сразу приеду.
– Я буду ждать. – Саша, я не знаю, когда смогу приехать, у меня такой бизнес, что я постоянно должен быть на работе.
– Я всё равно буду тебя ждать, сколько понадобится.
– Хорошо. Пойдём, а то автобус без меня уедет, а мне уже правда пора. – Он наклонился и поцеловал её лёгким, невесомым поцелуем в губы, обнял и, прижав к себе, погладил по спине, сказав:
– Не грусти, моя фея лесная, всё будет хорошо.
Автобус отходил вовремя, и у Дмитрия было пять минут, чтобы попрощаться с Александрой. Он не знал, что ей сказать, а молча зайти в автобус и уехать не мог, потому что эта девушка встревожила его. Он повернулся к Александре, взял её за плечи, заглянул в её карие глаза, которые были огромные и притягивали его к себе, как два омута, увидел в них два больших вопроса и прошептал:
– До свидания, фея лесная, – он опять легко коснулся её губ своими и, отстранившись, посмотрел в её печальные глаза, сказал ещё раз:
– я приеду, – зашёл в автобус, ещё раз помахал ей рукой и, устроившись на сиденье, занялся лыжами, пристраивая их в уголок, чтобы не упали.
Автобус тронулся, Дмитрий снова обернулся, посмотрел на Александру и опять помахал. Она стояла и смотрела вслед автобусу, пока он не скрылся из виду, и слёзы, которые старалась сдерживать, душили её. Но, когда автобуса не стало видно, они полились ручьём, и Александра уже даже не пыталась их остановить. Она не помнит, когда плакала в последний раз, а теперь они лились горькие, горячие, но облегчения не приносили. Она понимала, что Дмитрий никогда не приедет, и сердце от горя сжималось внутри.
Александра потихоньку побрела домой, надеясь, что краснота глаз пройдёт, пока она дойдёт до дома и мама ничего не заметит. Но мама на то и мама, она только глянула на дочь, и всё поняла. Подошла, молча обняла её, давая понять, что разделяет её горе.
Небольшой праздник, который вдруг неожиданно случился в жизни Александры, закончился, и она по-прежнему ходила в тайгу, ставила силки, проверяла, привозила добычу, снимала шкурки, обрабатывала