ни через тройку дней, ни через 150, ни вообще… Потому что меня возбуждает не женщина, а ситуация. Конкретно, например – BDSM. А какая женщина в этой ситуации – это, по большей части, всё равно: может быть одна и та же намного больше, чем три дня. Я остываю в другом плане – в плане романтики. Но сексуальный интерес у меня автономен, и вообще, зачастую, как я уже сказал, не связан с личностью женщины… Романтические и сексуальные интересы часто живут совершенно разной жизнью – я пишу любовные стихи одному типу женщин, а сплю с другим типом. И комбинаций много. Вот это я и имел в виду».
Что интересно: Владимир, похоже, не осознает, что этим признанием он лишь подтверждает сказанное и о нем, и обо всех нарциссах вообще. То, что у Владимира, которому не исполнилось и тридцати, пока еще сохраняется нормальное либидо, говорит лишь о том, что он в этом отношении ничем не отличается от прочих молодых людей. А вот то, на что либидо направлено – в этом и проявляется сексуальное здоровье и сила.
У психологически здоровых людей либидо направлено на партнера, на то, чтобы достичь обоюдного наслаждения, в том числе и от того, что ты смог подарить радость другому человеку. Такое либидо остается устойчиво высоким очень долго, иногда на протяжении всей жизни, и дарит людям долгие десятилетия полноценной любви, здоровья и счастья.
У нарциссов либидо направлено на себя. Когда «возбуждает не женщина, а ситуация» – это ничем не отличается от мастурбации, при котором женщина или ситуация выступает лишь в качестве внешнего стимула для удовлетворения себя. Прежние стимулы-ситуации нарциссу быстро надоедают, и он придумывает себе все более необычные, все более «романтические» ситуации, используя весь пыл своего воображения. Но и это приедается («я остываю в плане романтики» – говорит Владимир), для возбуждения требуются все более сильные стимулы – и вот нарцисс уже практикует BDSM, т.е. садомазохизм. У здорового человека картина истязаний вызывает отвращение, но нарциссу мало обычных стимулов – ему для возбуждения нужны уже извращенные. Это однозначный и несомненный признак сексуальной слабости.
У неполноценного либидо нарциссов короткая жизнь. Они, как безумные, гонятся за новыми партнерами и стимулами, потому что подсознательно чувствуют – век их недолог, наслаждение куда-то уходит (Владимир пишет о «неизбежной скуке», которой заканчивается каждая короткая связь), и туда же неизбежно уйдут их силы и либидо. И они пытаются компенсировать перед собой и окружающими отсутствие глубоких и сильных ощущений все новыми и новыми похождениями.
Кстати, Владимир и сам в своих откровениях признавался, что «мастурбация проще». Но ему, как нарциссу, живые люди нужны для другой цели – для ощущения власти, для высасывания из них энергии в процессе их разрушения, уничтожения. Так сказать, два в одном. В письме матери, фрагменты из которого я публикую с его разрешения, он пишет:
«Еще одной моей идеей является сексуальное всесилие. Именно потому