бедра. Какой же он все-таки большой.
– Четери все сделает, – пророкотал дракон, касаясь губами светлого пушка на лобке. Потерся щекой. – Успеешь отдать письма. Я вчера обговорил с ним остальное… не беспокойся пока, моя владычица…
Он лизнул тонкую кожу бедра, застонал рокочуще:
– Как сладок твой запах, шари… как вкусен твой огонь… не бойся, Ани, не бойся… не будет больше крови… привыкнет ко мне твое тело…
Голос Нории понижался, и руки крепко держали ее, не давая сжать колени. И как же нежны были его касания.
– Так сладок…
В огромной спальне не осталось места страху – только расслабленному тягучему удовольствию. Мужскому тяжелому дыханию и стыдливому, все смелеющему шепоту, перешедшему в стоны, заглушаемые шумом набежавшей грозы. Доверию. Дракон изучал ее – а она откликалась, он вел – а она следовала за ним. И на этот раз он взял ее медленно, после долгой любовной игры, почти погрузившей Ани в беспамятство. Наливались вишневым цветом глаза, и движения все еще отзывались в ней тугой болью, но и эта боль расходилась жаром и негой, растворялась в теле – онемевшем, расслабленном от ласк и пережитых вспышек наслаждения, заставляя напрягаться, полыхать, желать большего. Что боль, когда мужчина сдерживается так, что дрожат руки и вены проступают на висках? Что страх – нужно просто забросить ноги ему на бедра, толкнуться навстречу, услышать глухой рык и дернуть за волосы. И пережить, перенести, задыхаясь и крича, его мощь и краткое, жесткое буйство.
Мой муж. Могу делать что захочу. И он – со мной.
Четери отнес Свету в Тафию, воспользовавшись краткой передышкой между грозами. А обратно уже возвращался под ливнем, играя с молниями, взмывая выше туч, к солнцу, и снова ныряя обратно. Так давно он не летал в грозу, что уже забыл, как наполняет взбесившаяся стихия тело юной, свежей силой и как хочется от нее дурачиться, будто он малыш, только вставший на крыло.
Чет долетел до Истаила, приземлился под дождем, обернулся, усмехнулся одобрительно. Видать, по вкусу пришлась новой Владычице супружеская жизнь. Пусть льет, пусть питает землю. Пройдет несколько дней – и нормализуется погода в Песках, и пойдет годовой цикл своим чередом.
Четери успел одеться и выпить вина, когда подошедший Зафир, слуга Нории, сообщил, что Владыка ждет его на обед в своих покоях.
Сидели за столом Энтери и Ветери, была там и Ангелина – аура ее светилась алыми всполохами, сплетаясь с аурой Нории, и умиротворенной казалась красная принцесса. Но взгляд ее был так же тверд, как раньше, и спина такая же прямая. И только в движениях появилась едва заметная плавность, да губы раздвигались в улыбке чаще, чем обычно.
С Четом в Рудлог должно было лететь большое посольство, и Ангелина передала письма, перечислила, что нужно сделать; Владыка Тафии слушал ее с любопытством и фыркал про себя. Во-первых, Нории уже все озвучил, во-вторых, разве он не участвовал в сватовстве раньше? Ну и что, что сейчас порядок не тот. Суть-то одна.
Через пару часов драконья