количество в качество не переходит, наверное. В общем, я не знаю, как это объяснить…
– Да ладно. Поняла я. Ты просто зубрила со страху, а в голове ничего не оставалось.
– Ага… Помню, приехала домой, реву от стыда белугой! А мама меня тут же обратно и развернула – поступай, говорит, в какой угодно институт, но чтоб высшее образование у тебя было! Не важно, какое. Любое. Пусть даже самое платное. В лепешку, говорит, разобьюсь, во всем отказывать себе буду, но чтобы было, и точка!
– Ну, так ты ж таки его получила! В чем проблема-то? Езжай теперь в свой Захарьевск, Макарьевск…
– Егорьевск. Я из города Егорьевска, Сонь. Маленький такой городок, провинциально-пришибленный. Правда, мама моя там личность довольно известная.
– А кто она у тебя?
– О, по нынешним временам большой начальник! Она в управлении Роспотребнадзора уже много лет работает. Через ее руки все санитарно-эпидемиологические заключения проходят, их еще гигиеническими сертификатами называют. Важная чиновница, одним словом. Тем более сейчас, когда каждый второй торговлей занимается.
– Ха! Так при таком блатном месте она тебя в два счета на работу пристроит!
– Ну да… Может, и пристроит… А только я сама туда не хочу, понимаешь? Са-ма! Ни за что не поеду в Егорьевск! Я там не смогу, не смогу…
– Значит, хочешь лишить мать законных дивидендов?
– Не поняла… Каких дивидендов?
– Каких, каких… Заслуженно эмоциональных! Сама же говоришь, что она четыре года в тебя инвестировала!
– А, ну да… Здесь ты прямо в самую точку попала, Сонь. Если я домой вернусь, то уже точно буду по рукам и ногам этими дивидендами связана. Как ты говоришь, эмоциональными. Не вырвешься. А самое смешное, что это будет красиво называться родительской за меня гордостью. И попробуй с этой дороги свернуть! Шаг влево, шаг вправо – расстрел. А у тебя что – не так? Твой Алик разве с тебя свои дивиденды не получает? Он-то уж, по-моему, стопроцентный в этом смысле инвестор…
– Э, нет, подруга! Не скажи! Не надо мешать все в общую кучу. Потому что у нас с Аликом все по-честному. Он по-честному вкладывается, я по-честному отдаю. И никаких претензий сторон не имеется. Потому что он мне – никто! Он – чужой. Ни сват, ни брат, ни отец родной. А ты свои дивиденды за что платишь? За то, что родители в твою учебу вложились? Так они ж тебе не чужие! Они вроде как своему ребенку бесплатно помогать должны, из первородных родительских чувств-с… Ну что, чуешь подмену?
– Да чую, чую… – окончательно поникнув, кивнула Катя. – Наверное, ты права, Сонь…
– Ты знаешь, Катька… Вот если бы моя мама мне могла помочь, я бы ни на минуту ни о каких дивидендах не задумалась. Потому что знаю, что она меня просто так любит. Ни за что.
– Ага. Потому и в содержанки благословила.
Черт его знает, каким образом у нее эти обидные слова вырвались! И вовсе Катя не хотела ничего такого говорить… Отплатила за Сонькину доброту, получается. Вон как она сразу напряглась, как грозовая туча. Сейчас молнией ударит. И поделом.
Сонька, однако, не торопилась ударить