для человека, но человек лишь часть природы и не самая главная. Собственно, для природы нет и самого понятия – «главное».
Счастье не бывает удобным.
В настоящее время основное положение марксизма, что тип собственности определяет характер общества, всё больше переходит в свое отрицание. Сейчас, пожалуй, с большим основанием можно утверждать, что самосознание общества, его идеология навязывают обществу и вид хозяйствования, и тип собственности.
Человек всегда был, есть и будет статистическим элементом общества и, осознавая это, внутренне признал неизбежность такого состояния, придумав концепцию индивидуализма, – иллюзии всегда скрашивают действительность.
Абсолютное знание лишает потенции развития.
Один древний автор сказал, что у каждого спящего свой мир, но лишь пробудившиеся ото сна живут в одном общем мире. Возможно, в древних обществах это было и так. Но сейчас явно преобладает противоположная тенденция: нас объединяет общее бессознательное – сон, но пробудившись, мы стремимся замкнуться в своей индивидуальности.
«Понимание» есть форма соучастия.
Всё было … В конце концов, даже «черный квадрат» Малевича всего лишь изнанка «белого дракона» китайцев.
Индивидуальную безнравственность всегда определяет (чаще подавляет) общественная нравственность.
Прогресс в области нравственности определяется не характером совершаемых поступков (уровнем осуществляемой нравственности), но степенью осознания их нравственной основы (уровнем императивной нравственности).
Жизнь, всё же, – иллюзия несостоявшейся жизни.
В конце концов, достичь истины значительно легче, чем не разочароваться в ней впоследствии.
Эффекты воздействия катарсиса и сатори глубоко родственны, изменяя лишь оценочную функцию восприятия действительности, приводя к иллюзорному миру собственного «я».
Ожидать успеха в ожесточенной политической борьбе, проповедуя широкую терпимость ко взглядам своих оппонентов, столь же наивно, как ожидать от импотента прибавления в семействе.
Познание – самый тяжкий вид иллюзии.
Для человека всегда существует только свое «я». «Он» – это «я», но в оболочке «его». Поэтому отношение к другим – это решение вопроса: готов ли «я» разделить своё «я» на других, или моё «я» неделимо?.
Каждый предаёт по-своему, – себя, близких, свою страну.
В русской литературе путь от Евгения Онегина до Евгения Арбенина оказался весьма коротким. Оба оказались в ней «по случаю».
Логика редко предшествует событиям; обычно она, подобна Богу, является вслед, чтобы рассудить произошедшее.
Российская интеллигенция до сих пор не может «переварить» своей образованности. Она искренне полагает, что полученный диплом даёт ей право на свободный вход на Олимп, на приобщение к сонму «небожителей» и их непогрешимость. Отсюда безапелляционность её выводов и агрессивность их последствий. Впрочем, это болезнь интеллигенции любого народа, особенно, «интеллигенции первого поколения».
Для