неделю она приходила под вечер в это кафе. Заказывала бульон (дёшево) и слоёный пирожок (дорого, но терпимо). Неторопливо ела, выкуривала одну сигарету, рассматривала сквозь лёгкую дымку и приглушенный свет посетителей и думала, что делать дальше, когда через несколько дней ей не на что будет купить порцию чего-нибудь мясного – на одном бульоне и кофе долго не протянешь. Ни одной потенциальной зацепки на предмет трудоустройства – кроме следственного комитета – у неё больше не было, но и никаких комплексов по этому поводу она не испытывала. Переживать приходилась только по одной причине – как добраться до блокнота Козлова. А то, что даже кофе приходилось готовить на съёмной квартире, то и к его вкусу притерпеться можно. Научилась обходиться малым. Купила большой пакет растворимого – так получалось быстрее, в разы дешевле, но и во столько же раз хуже.
После выкуренной сигареты, фильтр от которой по многолетней, укоренившейся привычке, она заворачивала в салфетку и прятала в карман, Аста уходила. Обычно сразу, как только подвыпившие мужчины начинали обращать на неё внимание – доставлять любителям острых ощущений неприятности она не хотела. Но в этот раз уйти сразу не удалось…
– Добрый вечер. Позволите?
Невысокий, пожилой мужчина в хорошо сшитом, но старомодном пальто, остановился перед её столиком. Он бесцеремонно пристроил зонт-трость на спинку стула, снял шляпу и склонил подбородок. Щуплый, седой, со вздыбленной шевелюрой, чем-то похожий на Альберта Эйнштейна, актёра Пьера Ришара и университетского преподавателя одновременно.
Она молча кивнула, скомкала в кулак свою шпаргалку и опустила глаза к чашке с остатками бульона. Свободных мест кругом было не так уж и много, но они все-таки были, а ей не хотелось даже разжать губы, чтобы указать ему на это.
– Ещё вчера я был по ту сторону занавеса, – негромко сказал он, устраиваясь напротив на стуле. – Представьте, там такая же отвратительная погода.
– Курьер? – она вскинула голову, а рука по привычке сама нырнула в карман за оружием, которого там не было уже много недель.
– Нет. И, давайте, не будем обо мне, – он качнул седой головой и произнёс с лёгкой иронией: – Мы одни. Хвост, который пишет каждый ваш шаг… если опустить подробности, то я его на некоторое время прищемил… У нас с вами есть дела поважнее.
– Здесь убийства большая редкость, – процедила она сквозь зубы.
– Не стоит за него так переживать. Жив он и здоров. Ну, почти здоров… Выкарабкается.
– Самое сложное – убедить этот на время отрубленный хвост в том, что помощь коллег ему совершеннейшим образом не нужна. Ведь он их сразу вызовет.
– А как вы думаете, неужели я не позаботился об этом?
– Уверена, в первую очередь.
– Мерзко ему будет только первое время – паралич и тому подобные прелести отравления. Я рассчитал