чашку члена клуба «Любителей природы и литературы» имени Хайнрика Б. Суини, кто-нибудь из полицейского участка заходил к нему мимоходом и говорил:
– Загляни к нам как-нибудь, Демпси, когда найдешь время. Капитан хочет перекинуться с тобой парой слов.
Но обычно оказывалось, что там собрались какие-то джентльмены с широкими золотыми цепочками для часов на животе и с черными сигарами. Кто-нибудь рассказывал забавный анекдот, и после этого Демпси возвращался к себе и полчаса работал с шестифунтовыми гантелями. Поэтому прогулку по канату, натянутому через Ниагару, можно считать безопасным балетным номером по сравнению с тем, чтобы дважды провальсировать с девушкой Демпси Донована. В десять часов у входа в зал показалась веселая круглая физиономия Большого Майка О’Салливена и в течение пяти минут озаряла улыбкой бальный зал. Большой Майк всегда заглядывал на пять минут на эти субботние танцульки, улыбался девушкам и раздавал настоящие перфекто молодым людям, к большому удовольствию последних.
Демпси Донован мгновенно оказался с ним рядом и что-то быстро проговорил. Большой Майк внимательно оглядел танцующих, улыбнулся, покачал головой и отбыл.
Музыка смолкла. Танцоры расселись на стулья вдоль стен. Терри О’Салливен, отвесив артистический поклон, вернул хорошенькую девушку в голубом ее обычному партнеру и направился на поиски Мэгги. Посреди зала Демпси Донован преградил ему путь.
Некий тонкий инстинкт, унаследованный нами, вероятно, от времен Древнего Рима, заставил почти всех присутствующих обернуться и взглянуть на них – у всех возникло ощущение, что это встреча двух гладиаторов на арене. Двое или трое из «Равных шансов» с бицепсами, плотно заполняющими рукава пиджака, подошли ближе.
– Минутку, мистер О’Салливен, – проговорил Демпси. – Надеюсь, вам у нас понравилось. Где, вы сказали, вы живете?
Оба гладиатора были один другому под стать. Демпси, возможно, не мешало бы сбросить фунтов десять веса. О’Салливен отличался некоторой несдержанностью движений. У Демпси был ледяной взгляд, властная линия рта, несокрушимые челюсти, цвет лица юной красотки и хладнокровие чемпиона. Гость более пылко выражал свое презрение и меньше сдерживал язвительную насмешку. Они были врагами согласно закону, написанному уже в ту пору, когда еще не остыли камни. Оба были слишком великолепны, слишком мощны, слишком несравненны, чтобы делить главенство. Лишь один из них мог выжить.
– Я живу на Гранд-стрит, – сказал О’Салливен вызывающим тоном. – И застать меня дома нетрудно. А вот где вы живете?
Демпси как будто не слышал вопроса.
– Так вы говорите, вас зовут О’Салливен, – продолжал он. – А вот Большой Майк сказал, что никогда вас прежде не видел.
– Он много чего не видел, – ответил фаворит бального зала.
– Вообще-то говоря, – продолжал Демпси любезным, но несколько хриплым голосом, – в нашем районе все О’Салливены друг друга знают. Вы пришли с одной из наших