зная о таком недуге, как у вас, вести себя подобным образом, обрекая других на те же муки!
Торн приподнялся на локтях, по-прежнему нависая над Гаитэ. Его тигриные глаза светились угрожающим, опасным светом.
– Как ты узнала? – тяжело дыша, прорычал он.
– О твоей болезни? Это несложно. Я ведь была не просто послушницей в монастыре – я исполняла обязанности Белого Лекаря. Так что признаки данного недуга мне так же хорошо известны, как признаки чумы или холеры.
– И, зная о моей позорной, хуже того, заразной болезни, ты согласилась выйти за меня замуж? – зло рассмеялся он. – Надеешься, что не дотяну до первой брачной ночи?
– Есть средство, что предохранит меня от заражения. Скажу больше, я и тебя могу исцелить. По-настоящему. Не так, как это делают лекари и шарлатаны.
– И ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
– А что ты теряешь, поверив? Если у меня не получится, вернуться к чудовищной хирургии и ртутным парам, всегда ведь успеешь?
– От этой болезни нет других методов.
– Есть, – уверенно заявила Гаитэ. – Из-за определённой специфичности мой метод невозможно распространить широко, но для друзей и близких моей жизненной энергии хватит. Слово даю, не пройдёт и месяца, как будешь здоров. При условии, конечно, что станешь выполнять абсолютно все мои указания. Но в ответ за мою услуги я тоже кое о чём тебя попрошу.
– О чём же? Давайте, назначайте цену. Во сколько вы ставите ваши услуги, сеньорита?
– А во сколько вы оцениваете собственную жизнь, сеньор? – фыркнула она в ответ. – По мне, так любая стоит не дёшево, но если чужие жизни для вас, Фальконэ, как камни под ногами, то свои-то собственные вы цените? Ваш лекарь уже успел рассказать о последствиях, ждущих вас впереди? Болезнь уродует и калечит всех, вне зависимости от социального статуса. Сначала ваше лицо станут есть язвы, потом возникнут проблемы с речью, глотанием, дыханием. И, наконец, она доберётся до ваших внутренностей, до самых костей…
– Назовите цену, – презрительно сощурился Торн.
– В обмен на твою жизнь я хочу свою.
– Не понимаю?..
– Рядом с вами я не чувствую себя в безопасности.
– Почему же?
Его издевательская улыбка стала ещё шире.
– Потому, что вы не берёте на себя труда сдерживать ваши порывы, а это может наполнить мою жизнь отнюдь не самыми приятными сюрпризами, – с иронией проговорила Гаитэ. – Я не хочу терять себя, свой душевный покой. Из-за затворнической жизни, что меня вынудили вести, мой опыт общения с мужчинами не богат, но и его вполне достаточно, чтобы понять – вы из тех, кто смотрит на женщину сверху вниз.
– Я по-прежнему не понимаю.
– Так вы не желаете понимать! Ну так я выскажусь напрямую! Я спасу вашу жалкую, никчёмную жизнь, а вы, в свой черёд, дадите мне слово, что никогда не будете обходиться со мной так, как привыкли это делать со своими шлюхами. Никогда не поднимете на меня руку так, как сделали это в нашу первую встречу или сейчас. Станете уважать мои чувства, считаться с моими желаниями…
Торн усмехнулся, но усмешка не задела янтарных глаз. В чертах