поставлять Стингеры – и что тогда делать с советскими вертолетами? Но все равно – американцев Барьялай сильно недолюбливал.
К штаб-квартире ЦРУ – она располагалась как раз в лагере, где проходили подготовку его моджахеды – он подъехал на лошади. Автомобили Барьялай тоже не любил – а по лошади сразу можно сказать, кто ее хозяин. Вообще, в Афганистане содержать лошадь мог только очень богатый человек, обычные люди обходились ослами и ишаками. Седло на лошади Барьялая было изукрашено медными и даже серебряными украшениями – солидно. Соскочив с лошади, Барьялай направился к знакомой двери, твердо решив, что если ЦРУшнику что-то будет нужно-простым «спасибо» он не отделается.
Но ЦРУшник встречал его не в кабинете, как обычно – стоило только Барьялаю подойти к двери, как она распахнулась, и навстречу вышел американец. Моджахед сразу приметил, что с американцем что-то неладно…
– Как ваше здоровье, эфенди… – Барьялай лицемерно поклонился и прижал руку к груди – как семья?
– Здоровье хорошее, слава Аллаху – американца определенно что-то беспокоило – но я позвал тебя, не для того, чтобы разговаривать о здоровье – моем, твоем, моей семьи. Есть дело, возможно опасное. Но я знаю, что ты, Барьялай с ним справишься…
Курран тоже имел дело с этими людьми не первый год, и знал на каких струнах и как играть. Стоит только усомниться в их достоинствах как воинов… На пулемет полезут, не задумываясь.
– Никто с ним не справится эфенди – кроме меня!
– Я так и думал. Нужно сопроводить человека. На ту сторону…
Пока Барьялай ничего серьезного не видел – ну сопроводить, так сопроводить. На ту сторону ходили часто – журналисты, сотрудники «Красного креста», наемники, разведчики, инструкторы. Дело житейское.
– Куда сопроводить?
– Тангай. Туда же, куда идешь и ты.
Барьялай не мог понять причины нервозности американца.
– Сопроводим…
Американец придвинулся ближе.
– Ты сказал. Ты нее понимаешь, насколько важен этот человек? Он важен настолько, что если ты не доведешь его до Тангая – господин Хекматиар[30] прикажет снять кожу с тебя и со всех твоих людей. Теперь ты понимаешь, насколько это серьезно?
Давать задний ход было поздно…
– За такую работу должна быть и плата…
– Назови! – американец был не настроен шутить.
– Двадцать.
Американец поморщился. Двадцать тысяч долларов – это много, столько за перевод одного человека никогда не платили. Но – по крайней мере, этот самый Маллен не будет стоять у него над душой. Он платит за то, чтобы от него избавиться – хотя бы на время. А там…
– Согласен…
– Деньги вперед.
– Получишь сейчас же. В банке. Помни, что я тебе сказал.
Барьялай улыбнулся.
– Пусть твой человек приготовится идти. Выходим уже сегодня.
Пакистан.