осени, а зима все не наступала. Солнце уже проиграло свою битву, оно и почти не показывалось над землей, а если и показывалось – то ненадолго, спешило сразу спрятаться за сырыми, исполненными холодной моросью тучами. Ветер давно ободрал с деревьев все листья, устелив землю мокрым золотистым ковром – и деревья стояли мрачными черными великанами в ожидании зимы, в ожидании первого снега. Но снег не приходил – зато почти каждый день небо исходило противной мелкой моросью…
Эта встреча была мимолетной – всего пара десятков минут – хотя обе стороны готовились к ней целый месяц. Сложно было даже договориться о встрече, слишком велико было недоверие, слишком давил накопленный груз взаимных претензий и обид. Эти люди клялись в верности одному и тому же, жили в одной стране, и даже делали одно и то же дело – на бумаге. Вот только пропасть, разделявшая их, делавшая их врагами с каждым годом все ширилась и ширилась, и не счесть уже было людей – и с той и с другой стороны – которых эта пропасть поглотила. Достаточно было сделать один неосторожный шаг – и пропасть ждала тебя…
Правда, сейчас было уже не до разногласий. Верней, многие и с той и с другой стороны еще жили этой враждой, увлеченно подставляя и топя друг друга – но здравомыслящие люди и с той и с другой стороны понимали – если это не прекратить – следующей жертвой пропасти станут они сами…
Среднего роста, удивительно загорелый для этого времени года, с резкими чертами лица человек, с трехдневной щетиной на лице – ее он отращивал специально, и сейчас она буквально выводила его из себя, с ней он был сам не свой – вышел из проходного двора, подошел к светофору на перекрестке, огляделся по сторонам. На светофоре горел зеленый – но улица была почти пустой. И как ей не быть пустой – с одной стороны пространство только застраивалось безликими многоэтажками – муравейниками, а с другой стороны дороги непоколебимо зеленел забор очередного «номерного» завода с колючей проволокой поверх.
Человек подождал, пока зеленый не сменится красным, а потом красный – зеленым, он спокойно стоял на самом краю грязного тротуара и чего-то ждал. И только когда из близко расположенных ворот «почтового ящика» один за другим выехали два старых, темно-зеленых Зилка – он бросился через дорогу, топая прямо по раскинувшимся на ухабистом асфальте лужам и прямо перед капотами машин. Водитель головного Зила был вынужден экстренно затормозить, чтобы не сбить этого человека…
– Коз-з-ел!!! – возмущение работяги было так велико, что он не усидел в кабине и выскочил, чтобы разобраться с придурком, лезущим прямо под колеса. Но разобраться не успел – человек оказался проворным и почти сразу юркнул в калитку ворот, из которых только что выехали Зилы.
– Не ну не козел ли, а?! Он, значится, под колеса лезет, а я отвечай?! Чтоб у него на лбу х… вырос!!!
С остановившейся позади первой второй машины вышел водитель – такой же невзрачный, небритый, похмельный…
– Слушай, Вась… А он ведь на наш завод… Ты его раньше видел?
– Не… Ну не козел ли а… – праведный гнев пострадавшего