ВИХО́РЬ, ИХО́Р, ВИ́ХОРНЫЙ, ВИХРОВО́Й, ВИ́ХРИК – «живой» вихрь, дух-вихрь; нечистая сила, имеющая облик вихря или обитающая в вихре.
«Ветры, вихори, отнесите от рабы Божьей [имя], изо всех ее членов и суставов, и снесите в черные грязи, и поразите ее в грязи топучие ветром, чтобы не вынесло, и вихрем, чтобы не выдуло: исчезнет и погибнет нечистая сила» (из заговора) (волог.); «Вдруг Вихорь набежал, схватило обеих сестер и понесло. Все гости кричат, сделался необыкновенный крик. А Вихорь их несет все выше и выше» (нижегор.); «Пошли они в чисто поле, Вихорь и спрашивает: „Как будем сражаться, как будем разъезжаться?“» (онеж.); «Зазнобил сердце он, повысушил, суше ветрушка, суше вихоря, суше той травы, да подкошенныя» (из песни) (арханг.); «Вихор ее знает! Ну те к вихру!» (рязан.).
Сильный стремительный ветер, вихрь в крестьянских верованиях – живое существо. При усиливавшемся ветре говорили: «Вихрь, тебе дорога, мне другая», надеясь, что он услышит и отвернет (перм.). Если же вихрь проклинали, то, «оскорбившись», он начинал буянить: раскидывать сено, срывать крыши. Стремясь остановить вихрь, ему угрожали, ругали, призывали: «Аминь, аминь, аминь, рассыпься!» (волог.).
Облик разрушительного духа-вихря обрисован в заговоре-отсушке, направленном на уничтожение любви. «Пойду я в поле на травы зелены, на цветы лазоревы. Навстречу мне бежит дух-вихорь из чистого поля со своею негодною силою, с моря на море, через леса дремучие, через горы высокие, через долы широкие; и как он бьет травы, и цветы ломает и бросает, так же бы раб Божий [имя] бил, ломал раба Божьего [имя] и бросал и на очи не принимал, и до себя вплоть не допущал, и казался бы тот человек пуще змея лютого, и жгло, и палило бы его огнем, громом и молнией. Тому слову моему нет края и конца, ни переговору и недоговору» (Южная Сибирь).
К могучим, всесокрушающим вихрям обращен заговор-«присуха». «На море на окияне, на острове на Буяне стоят три дуба зеленых, под темя тремя дубам зеленым – цари ветрам, цари вихорям, цари царевичам, короли королевичам; а я, раб Божий, подойду, поклонюся – вашей вере приложуся: уж вы, батюшки-ветры, батюшки-вихри, сильные могучие богатыри! Вы сослужите мне службу верну и неизменну, пошлите своих послов – почтальонов и курьеров и отберите от меня, раба Божьего [имя], всю мою тоску тоскующую, сухоту сухотующую, тоску неисповедиму и плачь неутолиму, да понесите от меня, раба Божьего [имя], к рабице Божьей [имя] через горы, через долы, через быстрыя реки, нигде не запутайте и не залытайте, нигде не оставьте: ни в улках, ни в переулках, ни в частых переходах, ни в высоких заплотах, а оставьте у рабицы Божьей [имя] в слышании, в теле белом, в ретивом сердце. Батюшки-ветры, батюшки-вихори, сильные могучие богатыри: Лука, Марко, Матвей, Гаврило, пятый вихорь! Задуйте, завейте в белое тело, в ретивое сердце, в печень, в кровь горячу, в ясныя очи, в черныя брови, в семдесят семь суставов, соединенных суставом, и в семдесят семь жил, соединенною жилою, не могла бы она без меня, раба Божьего [имя], ни жить, ни быть, ни дню дневать, ни часу часовать, ни минуты миновать…» (перм.).
«Буйные